Драматургия А.П. Чехова проникла в Китай в начале XX в. благодаря тому, что она соответствовала различным нуждам и потребностям страны того времени. XX век для Китая был очень тяжелым и нестабильным периодом, стране неоднократно приходилось сражаться за свою независимость, поэтому китайская публика, обладая повышенным чувством социальной ответственности, принимала иностранные произведения с надеждой и ожиданием, и это естественным образом привело к тому, что и чеховская драматургия подверглась согласно национальной логике развития определенным изменениям. Восприятие пьес русского драматурга в Китае имело свои подъемы и спады.

В современном Китае под восприятием драматургии Чехова подразумевается нечто большее, чем собственно восприятие написанных им произведений. Важно то, что на основе чеховской драматургии была создана китайская «чеховская» модель театра, отличающаяся современными идеями и особым стилем. Можно назвать это китайской реалистической драматургией, в которой присутствуют жизненные коллизии, а не вымышленные или традиционные условные сюжеты, показана забота о простом человеке, критикуется общество, его темнота.

Рецепция драматургии А.П. Чехова в Китае включает, таким образом, восприятие переводов его пьес и восприятие чеховских общественных и художественных идей китайскими драматургами. Нам же важно сделать акцент прежде всего на проблеме перевода текстов, то есть на восприятии инокультурных ценностей китайскими переводчиками. Обозначим этапы и проследим, как переводили и воспринимали творчество Чехова в истории и культуре Китая ХХ в.

I. Открытие драматургии А.П. Чехова в Китае в период «Движения 4 мая 1919 года».

На протяжении 10 лет, с 1917 по 1927 г., Китай находился в обстановке междоусобной войны между различными военными группировками. Именно такой исторический период, при котором события сменяют друг друга с калейдоскопической скоростью, дал стране новые возможности для развития в области образования, литературы, мысли, культуры, привел к эпохе «освобождения человека». Стимулирующее влияние иностранной литературы ускорило появление революционных процессов в литературе китайской, в результате чего свершился грандиозный переход от традиционной литературы с ее многовековой историей к современной.

Литературная революция в рамках движения «За новую культуру» была подготовлена статьями известного писателя Ху Ши, опубликовавшего в январе 1917 г. статью «Мнение о реформе литературы» в журнале «Новая молодежь», и Чэнь Дусюя, написавшего статью «О революции в литературе». Чэн Дусюй, Ху Ши, Ли Дачжао, Цэй Юаньпы считали, что нужно критиковать старый литературный порядок, старые концепции искусства, а в замен, необходимо активно переводить новую иностранную литературу и тем самым формировать нового человека. В центр литературного процесса были выдвинуты произведения, прежде всего, русских писателей: романы Тургенева «Накануне», «Отцы и дети», романы Л. Толстого, рассказы и пьесы Чехова, «Песня о буревестнике», «На дне», «Мать» М. Горького.

Литература рассматривалась реформаторами как самый сильный инструмент преобразования души народа, и потому революция 4 мая ставила перед ней идеологические, отчасти утилитарные задачи.

Один из важных концептуальных моментов был связан с новым пониманием человека, а литература «4 мая» как раз обращала внимание на личность и подтверждение ценности человека, а так же, заботу о его судьбе. Актуальная мысль литературы этого периода - писать не на основе сложившихся веками канонов, а писать «для жизни».

Если говорить о восприятии творчества Чехова, то в этот период больше ценились его рассказы, живые, подвижные, сжатые, содержательные[1] , и одноактные пьесы, которым можно было подражать в художественном отношении. Для переводчиков Чехов был важен как писатель критического реализма, показывающий жизнь простого, «маленького человека», борющийся с социальной темнотой.

Крупные пьесы Чехова также были переведены, но не пользовались такой известностью, как одноактные. Главная мысль чеховских пьес, в отличие от рассказов, казалась связанной с идеей веры в светлое будущее. Гораздо более влиятелен как драматург был Г. Ибсен, в драмах которого (например в «Норе») привлекали внимание социальная проблематика (освобождение личности, мысль о человеческом достоинстве, свободе брака и др.) и, с другой стороны, острые конфликты, напряженные сцены. Казалось, что именно драма Ибсена и подобные ей произведения искусства могут стать оружием для изменения общества, распространения революции и преобразования жизни.

В 1920 г. был сделан первый перевод пьес Чехова - Гэн Цзичжи перевел «Предложение»[2] . Другие переводы одноактных пьес: «Медведь» Гэн Цзичжи (1923 г.); Шэн Синжэня (1923); Цао Цзинхуа (1923); «Предложение» Цао Цзинхуа (1923); «Свадьба» Цао Цзинхуа (1924); «Лебединая песня» Цзяо Цзюйина (1925).

Наиболее активным переводчиком был Цао Цзинхуа, который в 1927 г. издал сборник одноактных пьес, в который вошли «Медведь», «Свадьба» и «Юбилей».

Почти одновременно началась работа по переводу крупных пьес Чехова: «Чайка» Чжэн Чжэньдо (пер. с английского) (1921); «Иванов», «Дядя Ваня», «Вишневый сад» Гэн Цзичжи (пер. с русского) (1921); «Три сестры» Цао Цзинхуа (1925) (пер. с русского).

Особенности перевода этого периода: использовался новый письменный язык байхуа, соответствовавший разговорному, основной метод перевода - прямой (дословный) - влияние таких переводчиков, как Чжоу Цзожэнь, Бо Сынянь, переводивших с японского языка. При неразвитости теории перевода в то время не обращали внимания на перевод комических ситуаций, индивидуальной речи героев, отсюда утрата богатого чеховского контекста. Конечно же, в силу слишком большой разницы между русской и китайской социокультурными ситуациями не были понятны многие культурные символы.

II. Драматургия Чехова в период создания и развития разговорной драмы хуацзюй (1930-1960-е годы).

Данный период можно разбить на два подпериода, первый из которых связан с 1930-1940-ми, второй - с 1950-1960-ми годами. В первый подпериод в Китае очень важна была пролетарская революционная литература. В 1950-1960-е годы социальные задачи, стоящие перед литературой, несколько изменились, но в целом доминировала идея драмы «революционного реализма», в которой была показана борьба рабочих и крестьян против китайских землевладельцев, эксплуатации в целом, а так же, против японской агрессии.

В сентябре 1931 г. Япония напала на Китай, началась война, обострился национальный кризис, 30-е годы ознаменовались серьезными классовыми и национальными противоречиями. В марте 1930 г. была образована Лига левых писателей, современная китайская литература влилась в так называемое мировое движение «Красные 30-е». Левое литературное течение проявилось и в области драматургии, русская и советско-российская пролетарская драматургия 30-х гг. стала объектом активного перевода китайских левых писателей.

Насущные исторические задачи, связанные с антияпонским сопротивлением, с борьбой крестьянства и пролетариата за свои права, влияли и на ситуацию в литературе. Перевод пьес Чехова активизировался и потеснил рассказы, так как в первых увидели более высокий уровень реализма или реализм нового типа, отличающийся от ранних китайских реалистических произведений. Они казались соответствующими новым требованиям отражения жизни людей, реальной действительности в китайской драме. Возникает ощущение ясности достаточно простых и близких идей, содержащаяся в них грусть не мешает решать надлитературные исторические задачи, пьесы полны надежд и стремлений к новой, светлой жизни. Отсюда понимание Чехова как революционного писателя, сведение содержания его произведений до бытовой конкретики, определенное сближение его с Горьким.

В этом период уровень переводчиков стал выше, появились те, которые достаточно хорошо знали русский язык, читали работы русских литературоведов. Достаточно назвать Цао Цзинхуа, Цзяо Цзюйина, Ли Ни, Мань Тао и др., которые в своих переводах обратили внимание на стиль языка Чехова, стремились передать тонкую и точную чеховскую изобразительность, поэтичную атмосферу его произведений.

Надо отметить, что перевод Цао Цзинхуа «Трех сестер» предшествующего этапа оказался весьма популярным. Он обращал большое внимание на особый языковой чеховский стиль, был внимателен к культурным подробностям незнакомой русской жизни. Пьеса была переиздана многократно: в 1927, 1932, 1942, 1945, 1946, 1947, 1949 годах.

Другие пьесы драматурга также начали активно переводить: «Дядя Ваня» Чжу Санцы (1930), Фан Сина (1940), Ли Ни (1946, переизд. в 1949), «Платонов» Хэ Фана (1935), перевел с японского языка; Ли Ни (1946, переизд. в 1949). «Чайка» Фан Сина (1940), Ху Шэя (1944), Ли Ни (1946, переизд. в 1949), «Вишневый сад» Юй Ди (1939), Ман Тао (в июле 1940 г. первое издание, в ноябре 1940 г. переизд., 3-е изд. в 1949), Цзяо Цзюйина (1943, переизд. в 1947), перевод Фан Сина (1944) и Цзи Цяна (1946).

Одноактные пьесы также нашли нового переводчика, им оказался Ли Цзяньу. В 1948 г. Шанхайское издательство культуры и жизни издало «Сборник одноактных пьес Чехова», в который вошли переводы 9 пьес: «На дороге», «О вреде табака», «Лебединая песня», «Медведь», «Предложение», «Татьяна Репина», «Трагик поневоле», «Свадьба», «Юбилей».

Кроме того, большой интерес к фигуре русского писателя дал о себе знать в переводе книг о творчестве и жизни Чехова,- переводились дневники, письма писателя. Были написаны статьи Чжао Цзиншеня «Лу Синь и Чехов» (1930), Го Можо «Чехов на Востоке» (1945), Ян Ханшена «О творчестве Чехова» (1946), книга Сяо Сэя «Драматургия Чехова» (1948).

Последнее обстоятельство определенным образом повлияло на восприятие пьес Чехова. Так, например, Цзяо Цзюйин, известный переводчик и театральный режиссер, считал, что, читая чеховскую драму, надо отказаться от традиционных взглядов на нее, потому что пьесы Чехова не просто драма, а реальная жизнь. Для понимания стиля чеховской драмы надо понять прежде всего настроение - в каждом действии, в каждой сцене. Надо сначала овладеть чеховским настроением, затем овладеть его языком и стилем. Однако на практике дело обстояло сложнее. Тот же Цзяо Цзюйин писал: «"Вишневый сад" - это поэтический символ общества; хотя в саду растут белоснежные вишни, но сам сад уже не может существовать, он уже стал никчемным, он представляет старый феодальный режим, который потерпел крах».[3]

Для Цзяо Цзюйина в это время, как, впрочем, и для других переводчиков Чехова, важной и неоспоримой была мысль о неизбежности и осуществимости закона исторического развития, согласно которому капитализм обязательно заменит феодализм. Это влияло на перевод «Вишневого сада», в котором активно критикуются старые хозяева вишневого сада и создается положительный образ нового - Лопахина. Слова «Приходите все смотреть, как Ермолай Лопахин хватит топором по вишневому саду, как упадут на землю деревья! Настроим мы дач, и наши внуки и правнуки увидят тут новую жизнь... Музыка, играй!» в контексте создания образа в переводе оценивались как глубоко положительные.

Очевидно, поэтому наибольший интерес у разных переводчиков вызвала последняя комедия Чехова - «Вишневый сад». То, что это шедевр драматургии, понималось, и отсюда своеобразное состязание переводчиков, желающих постигнуть это совершенное произведение. При этом главным казалось увидеть Чехова как социального критика и исторического оптимиста, то есть именно оптимистическая историческая перспектива, Чехова, казалась переводчикам важной для культурной ситуации в Китае.

Можно говорить о том, что драматургия Чехова воспринималась в двух планах: в плане содержания как школа жизни, как воплощение социальной критики и социальной надежды и в плане более общем - как совершенные художественные произведения, влияющие выбором темы, героев, сюжетов. Если первое оказалось достаточно важным для переводчиков, то второе было воспринято национальными писателями, драматургами.

Чехов был осознан как новатор в области современной драмы, создавший психологическую модель пьесы, он объективно описал повседневную жизнь простого человека, в простой размеренной жизни отразил человеческую душу, старался найти смысл человеческого существования, узнать сущность жизни и происходящие в ней процессы. Второе новаторство Чехова - соединение воедино драматизма и лиризма, создание особого жанра «лирико-психологической драмы» с ее сложными характерами.

Как раз в эти годы под влиянием Чехова, Гоголя, Горького и некоторых других драматургов - Шекспира, Гете, Ибсена (важно, что все названные драматурги - представители западной культуры) в Китае складывается современная драматургия, разговорная драма хуацзюй. Драматурги отходили от легендарных культурно-исторических сюжетов, и учились у Чехова умению показывать повседневную жизнь.

Цао Юй и Ся Янь как основоположники китайской реалистической драматургии ХХ в., как два основных мастера-реалиста в истории современной китайской драмы так же учились у Чехова. «Восход» (1936) и «Пекинцы» (1941) Цао Юя, «Под крышами Шанхая» (1937) Ся Яня - эти важнейшие для китайской драматургии ХХ в. пьесы были созданы под влиянием чеховской драмы. В чем проявилось это влияние? В понимании того, что сущность жизни находится в простой действительности, поэтому надо показывать обыкновенных людей, жителей Пекина или Шанхая, тех, кто просто что-то чувствует, как-то живет, к чему-то стремится.

Второй подпериод - 1950-1960-е гг. - это уже новый Китай, активное строительство социализма. В октябре 1949 г. образовалась КНР, новое правительство, принимая политические решения в сфере культуры, инициировало развитие революционно-реалистической литературы, которая могла бы заимствовать из иностранной новую идеологию. В этот период все переводы иностранной литературы находились под идеологическим контролем Китайской коммунистической партии, были выдвинуты требования переводить только «отличные» (идеальные) и «передовые» произведения литературы.

Произведения русских классиков хотя и относились к «отличным», им не хватало «передовой» идеологии, поэтому их относили к объектам критики и наследия (на самом деле критики было больше, чем наследия) Естественно, Чехова включили в это число.

В апреле 1956 г. Мао Цзэдун выдвинул курс «Пусть распускаются сто цветов, пусть соперничают сто школ», который стал девизом развития китайского искусства. Особые исторические условия определили то, что литература «идеала» стала главным течением того времени. Одновременно Мао Цзэдун указал, что после победы революции главные противоречия в стране - противоречия между рабочим и капиталистическим классами. Вся эта специфическая обстановка влияла на восприятие и понимание чеховских пьес. «Идеализм» и классовая борьба стали мерилом творчества Чехова.

В это время новых переводов было не так много, но произведения Чехова переиздавали. Так, Шанхайское художественное издательство переиздало сборник драм Чехова в переводе Цзяо Цзюйи, куда вошли пьесы «Иванов», «Чайка», «Три сестры», «Дядя Ваня», «Вишневый сад». В 1960 г., в год празднования столетнего юбилея Чехова, в газетах и журналах публиковались статьи в память о нем; издательство «Народная литература» выпустило сборник пьес в переводах Цао Цзинхуа, Ли Ни, Мань Тао, состоящий из 5 крупных пьес и 7 одноактных пьес. Среди них были новые переводы водевилей «Лебединая песня», «О вреде табака», «Трагик поневоле», сделанные профессором Китайского народного университета Ван Цзиньлин. В то время это был самый полный сборник пьес Чехова. В Пекине, Шанхае и других городах проводились масштабные юбилейные мероприятия, были поставлены спектакли «Дядя Ваня», «Три сестры», «Вишневый сад» и другие, снято несколько фильмов по мотивам его произведений.

Начали переводить исследовательские работы советских специалистов. В 1950 г., например, была переведена работа Станиславского «Чехов и художественный театр», в 1951 г. «Драматургическое искусство Чехова» С.Д. Балухатого, в 1957 г. «Драматургия Чехова» В.В. Ермилова, в 1960 г. его же «А.П. Чехов». Кроме этого, выпустили книги Горького «Воспоминания о Чехове», «Переписка Чехова и Горького» и др. Наибольшей популярностью в вузовской, исследовательской среде пользовалась монография Ермилова «Драматургия Чехова». Стоит отметить, что восприятие и понимание эстетики чеховской драматургии переводчиками, читателями основывалось на данной книге.

Некоторых героев произведений воспринимали как революционеров, говорили, что Чехов является пророком революции 1905 года, в «Вишневом саде» выразился крах аристократии, неизбежная тенденция развития истории; звук рубки деревьев стал погребальным звоном разложившегося общества; студент Трофимов участвовал в революции. В 1954 г. в память о 50-летней годовщине со дня смерти Чехова Китайский молодежный художественный театр под руководством советского режиссера Платона Владимировича Лесли поставил пьесу «Дядя Ваня». В ней главным стал конфликт между трудящимся классом и капиталистами. При этом акценты в образе дяди Вани были расставлены так: хотя дядя Ваня впустую потратил 25 лет жизни, хотя его прекрасные мечты рухнули, он начал бороться за новую жизнь, начал бороться с профессорами - серебряковыми как представителями паразитического угнетающего класса, начал искать новый смысл в труде, искать искреннюю любовь. Идея борьбы за новое и лучшее стала главной темой переводов и постановок «Дяди Вани» в 50-е гг.

Другой симптоматичный момент связан с переизданием Мань Тао «Вишневого сада», включенного в 1960 г. издательством «Народная литература» в «Сборник драматургии Чехова». В 4 действии представлен диалог Ани и Трофимова с фразой последнего «Здравствуй, новая жизнь!..» Мань Тао в 1940 г. перевел эти слова так: «Новая жизнь да здравствует!», а в 1943 г. Цзяо Цзюйин домыслил - «Да здравствует новая жизнь!». Конечно, изменение смысла очевидно. «Здравствуй, новая жизнь!» означает горячее приветствие обычным человеком новой жизни, а «Да здравствует новая жизнь!» - это уже лозунговое прославление нового, с точки зрения революционера. Эти особенности перевода и трактовки Чехова, конечно, соответствовали общей идеологической установке на «идеализм» и политическому вектору интерпретации произведений литературы.

В целом, если характеризовать переводы 1930-1960-х гг., можно говорить об адаптации произведений Чехова к культурным и политическим потребностям эпохи. Надо отметить и сильное влияние советской традиции в интерпретации пьес, да и всего его творчества. Политизированная и с сегодняшней точки зрения упрощенная трактовка Чехова достаточно сильно повлияла на китайское культурное сознание.

III. Новый этап в восприятии Чехова в Китае в «период реформ и открытости» (80-е годы ХХ - начало ХХ1 в.).

В 1978 г. в Китае начался период реформ и открытости, в художественной сфере наметилось освобождение от идеологии, чего не было со времени основания КНР. Изменения в экономической, политической жизни Китая вначале не привели к коренному пересмотру творчества Чехова и других русских классиков. В то же время сам уровень интереса к ним оставался достаточно высоким.

В 1984 г. в честь 80-летнего юбилея со дня смерти Чехова в Пекине и в Гуанчжоу состоялись всекитайские научные конференции, на которых всесторонне обсуждали жизнь, идеи и творчество писателя. В этом же году была выпущена в свет монография «А.П. Чехов и его эпоха» А. Туркова в переводе Чжу Исэна. В 1987 г. издательство Хэнаньского университета опубликовало сборник статей «Изучение Чехова», в котором анализировались рассказы, драматургия, эстетические идеи и художественное мастерство. По сравнению с 1950-1960 гг. исследования этого периода были более глубокими и тщательными, однако в главном оценка чеховских произведений не изменилась, его все еще считали классиком традиционного критического реализма. Чехов казался прочно связанным с прошлым, его драмы казались старыми, несовременными, интеллигенция стала искать новое на Западе.

Реформы, осуществляемые в сфере идеологии и культуры, постепенно привели к осознанию значимости искусства как самоценного начала. Эстетическая, художественная ценность начали привлекать внимание. С конца 90-х гг. постепенно набирает силу иная трактовка пьес Чехова. Темы классовой борьбы и политической идеологии отступают, Чехов начинает осознаваться китайцами, как писатель с глубоким пониманием действительности, мира и человека. Чеховский объективный подход к героям, сложная картина жизни, богатые характеры, мягкий и грустный юмор все больше привлекают внимание. Переводчики и режиссеры с удивлением отмечают, что Чехов является духовным другом современников, его пьесы могут пронзить пространство и время, запечатлеть вечные проблемы человечества. В его пьесах, в которых нет «театральности», «скучности», мы увидели свою собственную жизнь, увидели самих себя.

Толкование вечных проблем существования человека в жизни, сравнение чеховской и западной драмы, абсурдная идеология в пьесах Чехова - все это стало важным пунктом исследований китайских чеховедов. Принципиально важными, отметившими поворот в восприятии писателя стали статьи Лю Шуцзе «Чехов и современная драматургия», Цюй Юаньюаня «Чехов и проблемы современности в современной китайской драматургии», Лю Сулина «Обсуждение абсурдного в произведениях Чехова», Ван Хуна «Жизненная философия героев драматургии Чехова» и др.

В 1994 г. под руководством директора Китайского драматического института Сюй Сяочжуна группа выпускников поставила спектакль «Вишневый сад». Главное в нем - это новаторство в искусстве и эстетике театрального представления, кроме того, задача воссоздать замысел и содержание идей Чехова, подчеркнуть комический характер пьесы (комедия), в которой высмеиваются нелепость и бессодержательность хозяев вишневого сада. Такая постановка пьесы усилила насмешку над историческим упадком аристократического общества.

В апреле 1998 г. драматург - экспериментатор Линь Чжаохуа поставил спектакль «Три сестры. В ожидании Годо», в котором соединил классическое и лирическое ожидание Чехова и современное и абсурдное ожидание С. Беккета. В 2004 г. в честь 100-летнего юбилея Чехова Линь Чжаохуа поставил «Вишневый сад». Не желая повторять прошлые, он делал упор на поиск комического фактора в сценической постановке, на новое понимание языка и действия.

В связи с периодом реформ и открытости китайскую культуру захлестнуло вторжение иностранной культуры и литературы. Был дан толчок и новым переводам произведений Чехова. Рождается новое понимание теории перевода в связи с переводами на китайский язык исследований Л.С. Бархударова «Язык и перевод» (1985), А.В. Федорова «Основы общей теории перевода» (1989), американских и немецких ученых.

Накопленный в течение века опыт позволил запускать крупные переводческие и издательские проекты. В 1999 г. Шанхайское переводческое издательство начало публиковать полное собрание сочинений Чехова в переводах Жу Луна, это собрание является переводом 12 томов ПСС Чехова. Работа длилась с 1980 по 1999 г., было издано 16 томов собрания на китайском языке. На сегодняшний день это самое полное и самого высокого уровня перевода собрание произведений писателя. Жу Лун перевел 9 одноактных пьес, «Чайку», «Дядю Ваню», «Платонова», «Трех сестер», «Вишневый сад». Особенностью его переводов является использование литературного языка путунхуа, который во второй половине ХХ в. стал общеупотребительным. Характерно также стремление уйти от дословного перевода, сохранить идеи, стилевое и жанровое своеобразие произведения

То же издательство выпустило «Сборник пьес Чехова» в переводах Цзяо Цзюйина (1980), издательство «Вэньлянь» - «Три пьесы» (2004) в переводах Тан Даомина, куда вошли «Безотцовщина» («Платонов»), «Дядя Ваня» и «Вишневый сад». Можно говорить о том, что третий этап в восприятии Чехова в Китае, приблизив к китайскому читателю и зрителю настоящего Чехова, открыл русского драматурга по-новому.

Шен Хайтао, Раднаева Л.Д.
«ВЕСТНИК БУРЯТСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА»