Беспрецедентная антикоррупционная кампания, которая разворачивается в Китае в последние несколько лет, в полной мере затронула не только госаппарат и армию, но и гораздо более деликатную сферу – спецслужбы. Арестовано, уволено или перемещено на должности вне специальных служб такое число высокопоставленных руководителей, какого не наблюдалось, вероятно, со времен Мао Цзэдуна.

Сам по себе арест высших руководителей спецслужб – событие для Китая довольно обычное. Например, в 1999 году был снят с должности, арестован и приговорен к смертной казни с отсрочкой (позднее приговор заменили на пожизненное заключение, а потом и вовсе смягчили до 20 лет) генерал-майор Цзи Шэндэ, начальник Второго управления Генерального штаба НОАК, главной военной структуры, отвечающей за агентурную разведку (HUMINT). Причиной была причастность Цзи к масштабному каналу контрабанды, организованному бизнесменом Лай Чансином. Однако в том случае речь шла об аресте одной высокопоставленной фигуры в военной структуре.

В настоящее время мы имеем дело с чисткой, которая происходит синхронно и в военных, и в гражданских спецслужбах Китая, относящихся к совершенно разным частям китайского государственного механизма и выполняющих разные функции. Чистка затрагивает большое число руководящих работников. Аресты сопровождаются изменениями в организации работы различных китайских специальных органов.

Среди недавних примеров таких чисток – арест замминистра госбезопасности Ма Цзяня и бывшего начальника Управления внешних связей (联络部) Главного политического управления НОАК генерал-майора Синь Юньмина. Согласно целому ряду сообщений, появившихся ранее, осенью 2014 года под следствие попала еще более важная фигура – начальник Управления безопасности（保卫部）генерал-майор Юй Шаньцзюнь. Появлялись также сообщения о большом числе увольнений и уголовных дел против сотрудников спецслужб более низкого уровня.

Наконец, 10 марта South China Morning Post сообщила о крупных кадровых перемещениях еще в одной ключевой структуре – Центральном бюро охраны (中央警卫局). Его начальник генерал-майор Цао Цин переведен на должность замкомандующего Пекинским военным округом. Новым начальником управления стал бывший зам Цао генерал майор Ван Шаоцзюнь. Другой бывший заместитель Цао, Ван Цин, переведен на работу в Технический университет НОАК.

Рассмотрим произошедшие изменения подробнее. Ма Цзянь, насколько это известно, был ключевым заместителем министра госбезопасности, курировавшим вопросы внутренней безопасности и контрразведки. Его увольнение связывают с его отношениями с бывшим помощником Ху Цзиньтао, Лин Цзихуа, хотя предыдущий опыт учит нас с осторожностью воспринимать слухи о взаимоотношениях в китайских верхах. Другая вероятная версия – его связь с бывшим секретарем политико-правовой комиссии ЦК КПК Чжоу Юнканом, также находящимся под следствием.

По крайней мере, твердо известно, что человек, отвечавший за внутреннюю политическую безопасность в рамках министерства, находится под следствием по обвинению в коррупционных преступлениях. МГБ КНР ни в коем случае не стоит воспринимать по аналогии с КГБ СССР, это ведомство имеет более узкую сферу деятельности и более ограниченные полномочия, особенно во всем, что касается китайской политический элиты. Тем не менее это важный элемент Китайского государства, которое переживает серьезные изменения.

Управление внешних связей (УВС) Главного политического управления НОАК – уникальная разведывательная служба, специализирующаяся на операциях влияния и скрытой пропаганде в иностранных государствах. Она находится в тени основной службы военной разведки – Второго управления Генштаба НОАК, но ее редкие упоминания не отражают ее реальной значимости. УВС и Второе управление входят в состав разных Главных управлений НОАК (ГПУ и Генштаб), но на уровне Центрального военного совета замыкаются, как считается, на одного из заместителей председателя совета, курирующего разведку. При всем дефиците информации можно предположить довольно глубокую вовлеченность УВС в политику просто в силу специфики его работы.

Управление безопасности Главного политического управления НОАК обладает эксклюзивными правами по ведению контрразведывательной работы и борьбе с преступностью в армии (в отличие от СССР в Китае полномочия МГБ на армию не распространяются). Эта исключительно влиятельная и авторитетная (и при этом малоизвестная) структура выполняет и ряд важных функций, выходящих за рамки военной контрразведки. Биографии отдельных ее выдающихся деятелей говорят о том, что она играет важную роль в обеспечении безопасности ядерного комплекса. Возможно, она несет на себе и ряд функций по обеспечению безопасности китайского руководства.

Наконец, Центральное управление охраны – ключевой элемент китайской системы спецслужб, главной задачей которого является охрана постоянных членов Политбюро ЦК КПК (менее важных представителей китайской партийной элиты охраняет специализированное Восьмое управление Министерства общественной безопасности КНР). Подобно российскому ФСО, Центральное управление охраны имеет собственную войсковую часть – Центральный полк охраны. Но охраной деятельность управления, как считается, не ограничивается. Речь идет скорее о полноценной политической службе безопасности с собственными сильными оперативными подразделениями. Управление находится в двойном подчинении Генерального штаба (в вопросах кадров, боевой подготовки и материально-технического обеспечения) и Канцелярии ЦК КПК. Назначение его руководителей всегда было прерогативой первого лица в государстве.

Все происходящие перестановки выглядят как попытка, с одной стороны, обуздать коррупцию, чрезвычайно развившуюся в Китае в 2000-е годы, в том числе и в китайских спецслужбах, разведках и контрразведках, а с другой – избавиться от кадрового наследия предыдущих поколений лидеров и замкнуть вопросы назначения руководителей спецслужб непосредственно на нового главу Китая – Си Цзиньпина, минуя многочисленные бюрократические прокладки и согласования. Схожим образом выглядят и изменения в военном правосудии. Например, ранее система военных судов и военных прокуратур со стороны армии находилась под надзором Главного политического управления НОАК, но, судя по недавно опубликованным Global Times схемам, теперь они находятся под прямым контролем Центрального военного совета. В целом происходящее выглядит как серьезная попытка сконцентрировать контроль над специальными службами в руках одного лидера. Речь идет фактически о демонтаже одной из несущих конструкций прежней системы коллективного руководства страной. Василий Кашин