Долгое время рост военной мощи Китая оставался в тени его экономических успехов. Но в последние годы Китай смог совершить качественный рывок в техническом оснащении и организации своих вооруженных сил. В настоящее время Народно-освободительная армия Китая переживает период трансформации и превращения в современную вооруженную силу, способную вести войну с применением передовых технологий и проецировать силу в удаленные регионы мира.

Начиная с середины 2000-х годов Народно-освободительная армия Китая (НОАК) вступила в одну из самых глубоких трансформаций в своей истории. Результатом этой трансформации станет окончательный уход от прежней модели массовой армии, преимущественно сухопутной, крестьянской по социальному составу, ориентированной на защиту национальной территории с опорой на численное превосходство и мощные мобилизационные механизмы. Китай стремится к строительству высокотехнологичных вооруженных сил, сопоставимых по уровню подготовки и оснащению с вооруженными силами США и Японии, которые воспринимаются в качестве основных потенциальных противников.

Новая китайская армия будет в состоянии проецировать силу в глобальном масштабе, опираясь на океанский флот, стратегическую военно-транспортную авиацию и мощные мобильные военно-воздушные силы. Рубежом для трансформации НОАК в армию нового типа избран 2020 г.; в дальнейшем Китай будет продолжать наращивать свои военные возможности. К 2020 г. КНР планирует достигнуть «крупных успехов» в деле военной модернизации, а к 2050 г. – обрести способность одерживать победы в войнах в условиях применения информационных технологий.

Новые солдаты Китая

В социальном отношении армия КНР уже меняет свое лицо. Прежний образ китайского солдата – выходца из бедной многодетной семьи – уходит в прошлое. В настоящее время большинство китайских военнослужащих – единственные дети в своих семьях, родившиеся в период проведения жесткой демографической политики «одна семья – один ребенок», при этом многие из них родились в городах [1].

Изменения в социальном составе армии влекут за собой глубокие перемены во всей системе работы с личным составом, включая материальное обеспечение, мотивацию, организацию службы, методы обучения. Китайские военные руководители видят в происходящих изменениях не только проблемы (изнеженность, отсутствие привычки к дисциплине у военнослужащих), но и возможности (более высокий образовательный уровень, инициативность). Отмечается, что новые солдаты лучше осваивают современное вооружение, и хотя их привыкание к армейской жизни идет сложнее, в дальнейшем они более осознанно выполняют требования командования.

Новая китайская армия будет в состоянии проецировать силу в глобальном масштабе, опираясь на океанский флот, стратегическую военно-транспортную авиацию и мощные мобильные военно-воздушные силы.

Меняются и методы формирования офицерского корпуса НОАК. В армию приходит все больше молодых офицеров – выпускников ведущих гражданских университетов, которые получили военную подготовку в рамках специальной программы, разработанной в 1998 г. по образцу американской системы подготовки офицеров резерва ROTC (Reserve Officers’ Training Corps) и охватывающей 117 гражданских вузов [2]. В 2000 г., на раннем этапе развертывания программы, руководство КНР предполагало, что к 2010 г. ее выпускники составят более 60% ежегодно поступающих в армию офицеров. Однако этот план до сих пор не выполнен. Тем не менее показатель в 30% был достигнут еще в 2009 г. и, вероятно, с тех пор вырос. Повышение культурного и образовательного уровня китайских военнослужащих сочетается с увеличением их денежного довольствия и постепенным улучшением условий службы.

Создана новая система страхования жизни и здоровья, существенно улучшившая ситуацию с социальной защищенностью военнослужащих и членов их семей (до относительно недавнего времени это был больной вопрос для китайской армии). Доходы военнослужащих, по крайней мере, с середины 2000-х годов растут опережающими темпами по сравнению со средними доходами по стране. С 2006 по 2011 гг. средний ежемесячный доход офицера НОАК вырос в 2,61 раза и составил 5373 юаня (около 840 долл.). При этом доходы военнослужащих по-прежнему не всегда конкурентоспособны по сравнению с зарплатами в частном секторе, что компенсируется более высоким уровнем социальной защищенности, а также ролью армии как одного из самых мощных социальных лифтов в китайском обществе.

В настоящее время пересматривается организационно-штатная структура китайских вооруженных сил: в сухопутных войсках и ВВС поэтапно ликвидируется полковое и дивизионное звенья. В боевой подготовке приоритетное внимание уделяется тесному взаимодействию родов войск и видов вооруженных сил с опорой на современные автоматизированные системы управления. Вооруженные силы насыщаются высокоточным оружием, причем за счет оснащения таким оружием повышаются возможности устаревших систем (в частности, артиллерии). В частности, широко внедряются корректируемые артиллерийские боеприпасы калибров 122 и 155 мм. Создаются новые образцы таких боеприпасов с увеличенной дальностью. В ВВС боевая подготовка характеризуется не только увеличением числа летных часов (пилоты истребительной авиации летают в среднем не менее 200 часов в год) [3], но и усложнением программы с акцентом на способность летчика принимать решения самостоятельно, без помощи командования на земле.

Революция в техническом оснащении

Что касается технического оснащения китайской армии, то если в 1990-е и 2000-е годы официально декларировалось значительное техническое отставание от развитых стран, то уже около 2009 г. тональность риторики изменилась. На сегодня китайская оборонная промышленность смогла по большинству направлений сократить отставание от ведущих производителей вооружения и военной техники, совершив за период с конца 1990-х годов скачок на 1–2 поколения в развитии военных технологий. В то же время слабым местом оборонной промышленности КНР остаются проблемы с качеством на фоне быстро растущих зарплат и цены конечного продукта, а также зависимость от поставок ряда ключевых компонентов некоторых современных систем оружия (двигатели, головки самонаведения и т.п.) из других государств, главным образом из России.

Резкое повышение роли флота и переход носителей ядерного оружия к несению боевого дежурства означают пересмотр прежних подходов к управлению китайским ядерным арсеналом.

Определенное представление о росте потенциала оборонной промышленности Китая дает расширение географии китайского экспорта вооружений. В последние несколько лет КНР смогла войти в число ведущих экспортеров оружия. Большая часть ее экспорта приходится на страны, стесненные в выборе партнеров по военно-техническому сотрудничеству (в частности, на один только Пакистан – более 50% экспорта). В то же время некоторые китайские системы (например, 155-мм гаубицы PLZ-45) уже находятся на передовом уровне и с успехом поставляются на конкурентные рынки богатых нефтяных государств Ближнего Востока, включая Кувейт, Саудовскую Аравию, Алжир.

Можно говорить и о выходе КНР на передовые позиции в ряде областей военной техники, имеющих особое значение для стратегического баланса сил в мире. В частности, китайские программы противоспутникового оружия относятся к наиболее масштабным и амбициозным в мире. Помимо создания средств борьбы с разведывательными спутниками на низких орбитах, они включают разработку средств борьбы со спутниками глобальных систем позиционирования на высоких геосинхронных орбитах. До сих пор аналогов таких систем в мире не существовало. Китай также осуществляет масштабные разработки в сфере создания систем противоракетной обороны, включая летные испытания системы перехвата баллистических ракет как на конечном, так и на среднем участке траектории.

КНР стала второй страной в мире после США, которой удалось самостоятельно начать строительство крупной серии надводных боевых кораблей, оснащенных оригинальной многофункциональной системой оружия. Такой системой оснащены китайские эсминцы проекта 052D (первые корабли проходят ходовые испытания). Они обладают универсальными установками вертикального пуска, где могут размещаться несколько видов ракетного оружия, включая зенитные, противокорабельные, противолодочные ракеты, а также крылатые ракеты для ударов по наземным целям. Китай – единственная страна в мире, одновременно реализующая две параллельные программы создания истребителей пятого поколения, при этом обе они находятся в стадии летных испытаний.

Рост стратегического потенциала

Хотя Китай, по-видимому, до сих пор придерживается своей традиционной стратегии минимального ядерного сдерживания и имеет в пределах 250 развернутых ядерных боеголовок, работы по созданию потенциальных средств доставки ядерного оружия ведутся с беспрецедентным размахом. В связи с этим в перспективе можно ожидать смены парадигмы развития китайских стратегических ядерных сил. Первые изменения происходят уже сейчас. До недавнего времени стратегические ядерные силы КНР были почти целиком представлены так называемой Второй артиллерией НОАК – стратегическими ракетными войсками. Флот располагал всего лишь одной практически небоеспособной, ни разу не выходившей на боевое патрулирование атомной ракетной подводной лодкой проекта 092. Число авиационных носителей ядерного оружия и атомных авиабомб также было незначительным. Так называемая База 22, структура, отвечающая за хранение и обслуживание ядерных зарядов, еще с конца 1960-х годов была переведена в подчинение Второй артиллерии.

Бесспорно то, что по разнообразию и техническому уровню средств доставки ядерного оружия Китай вплотную подойдет к уровню России и США, оставив далеко позади все прочие ядерные державы.

Китай завершает строительство первой серии из пяти атомных ракетных подводных лодок проекта 094, которые будут оснащены новыми твердотопливными межконтинентальными ракетами JL-2. По оценкам министерства обороны США, первое боевое патрулирование китайского ракетного подводного крейсера стратегического назначения (ПЛАРБ) может состояться уже в 2014 г. Резкое повышение роли флота и переход носителей ядерного оружия к несению боевого дежурства означают пересмотр прежних подходов к управлению китайским ядерным арсеналом.

На очереди и другие изменения. На сегодня в КНР развернуты более 35 мобильных твердотопливных межконтинентальных баллистических ракет DF-31 и DF-31A [4], разрабатывается их усовершенствованная версия с разделяющейся головной частью [5]. Идет работа над тяжелой межконтинентальной твердотопливной ракетой DF-41 [6], которая в настоящее время проходит летные испытания. Разрабатываются новое поколение баллистических ракет средней дальности и усовершенствованные баллистические ракеты подводных лодок. Ведется разработка стратегического бомбардировщика.

Хотя неизбежность наращивания китайского ядерного арсенала признана в официальных документах, пока сложно определенно сказать, насколько далеко зайдет этот процесс. Но бесспорно то, что по разнообразию и техническому уровню средств доставки ядерного оружия Китай вплотную подойдет к уровню России и США, оставив далеко позади все прочие ядерные державы. В то время как Франция и Великобритания сохраняют лишь морской компонент стратегических ядерных сил, Китай стремится создать полноценную ядерную триаду, включающую не менее двух базовых типов межконтинентальных баллистических ракет, атомные ракетные подводные лодки и стратегическую авиацию.

Сетевые войны

Китай стремится к тому, чтобы уже к концу нынешнего десятилетия НОАК приобрела способность проецировать силу в удаленные регионы мира.

Важное направление военного строительства КНР – наращивание возможностей по информационному противодействию противнику. Китайские военные руководители исходят из того, что вооруженные силы США и их союзников полностью зависят от имеющейся у них разветвленной информационной инфраструктуры. Успешная атака на гражданские и военные системы управления и связи противника может сорвать его атаку и даже предотвратить переход вооруженного конфликта в активную стадию. Концепция «интегрированной электронно-сетевой операции», выдвинутая в конце 1990-х годов китайскими военными теоретиками, предполагает совмещение активного применения средств радиоэлектронной борьбы (РЭБ) и атак в компьютерных сетях с огневым поражением объектов информационной инфраструктуры, включая спутники.

Задачи по ведению РЭБ и совершению атак в компьютерных сетях возложены на Четвертое управление Генштаба НОАК, пережившего в последние годы период бурного развития – выросла численность его персонала, повысился уровень технической оснащенности, появились новые центры подготовки специалистов по информационной войне. Быстро развивается и китайская служба радиотехнической и электронной разведки, также входящая в состав ГШ НОАК (Третье управление Генштаба). Деятельность этой службы, насчитывающей 130 тыс. сотрудников и располагающей ширящейся сетью баз технической разведки на территории КНР и, вероятно, за ее пределами, уже стала серьезным раздражителем в американо-китайских отношениях.

Глобальная сила

Хотя НОАК остается преимущественно сухопутной армией (на сухопутные войска приходится около 1,6 млн человек из общей численности в 2,29 млн), численность и «политический вес» сухопутных войск на протяжении последних десятилетий постепенно снижались. Основные ресурсы направлены на развитие флота и ВВС, в том числе за счет повышения их мобильности. В составе флота эсминцы с крылатыми ракетами должны стать частью авианосных ударных групп. КНР ввела в строй первый авианосец «Ляонин», созданный путем достройки старого незаконченного советского авианесущего крейсера «Варяг». Сейчас на различных стадиях строительства находятся еще два авианосца по измененному проекту.

В перспективе Китай намерен перейти к строительству атомных авианосцев, оснащенных электромагнитными катапультами, которые по своим характеристикам будут сопоставимы с авианосцами США. Быстро развиваются амфибийные силы флота – строится серия десантно-вертолетных кораблей-доков типа 071, разработан проект универсальных десантных кораблей типа 081. Китай закупает бывшие в употреблении тяжелые военно-транспортные самолеты Ил-76 и заправщики Ил-78 в России, Белоруссии и на Украине, а также ведет разработку собственного тяжелого транспортного самолета Y-20 [7]. Цель КНР – обрести способность перебрасывать в любую точку мира одну расчетную пехотную дивизию, что потребует около 100 тяжелых транспортных самолетов.

Китай стремится к тому, чтобы уже к концу нынешнего десятилетия НОАК приобрела способность проецировать силу в удаленные регионы мира. Такая потребность вытекает из превращения КНР во вторую экономику мира, вовлеченную в международное разделение труда и активно инвестирующую за рубеж. Рост китайских прямых инвестиций, превышающих 400 млрд долл., и численности китайского персонала в нестабильных странах Африки, Ближнего Востока и Латинской Америки не оставляет руководству КНР иного выбора. Китай рассматривает Россию в качестве важного партнера в предстоящей схватке с США за глобальное лидерство. В то же время одним из ключевых направлений внешней и оборонной политики Китая остается противодействие усилиям Соединенных Штатов по сдерживанию его внешнеполитической и экономической экспансии и окружению сетью военных союзов и баз. Необходимостью решения именно этих задач обусловливаются текущие приоритеты военного строительства КНР.

Международная реакция

Военная модернизация НОАК уже стала предметом обеспокоенности и важным мотивом к модернизации вооруженных сил США и других стран Азиатско-Тихоокеанского региона, включая Японию и Вьетнам. Соединенные Штаты приступили к пересмотру своего военного строительства с учетом растущей роли Китая еще в 2005 г., когда администрация Джорджа Буша приняла решение сосредоточить на Тихом океане 60% атомного подводного флота и дополнительный авианосец. В 2012 г. президент Барак Обама заявил о региональной стратегии переноса центра тяжести в военной и политической активности США в Азию («pivot to Asia»). США наращивают свои силы в регионе, активизируют сотрудничество с региональными державами и расширяют военную инфраструктуру. Ядерные амбиции Китая также привлекают к себе растущее внимание, но, поскольку большинство программ развития китайских ядерных сил находятся еще на ранней стадии, они пока не стали крупным раздражителем в китайско-американских отношениях.

Растущая вовлеченность США в дела региона и опасения по поводу китайской военной мощи сыграли важную роль в постепенном росте напряженности в зонах традиционных территориальных споров КНР с соседями – в районе островов Сенкаку (с Японией, Восточно-Китайское море) и в районе Парасельских островов и островов Спратли (Южно-Китайское море). Проводя политику военной модернизации и твердо отстаивая свои позиции в территориальных спорах, Китай на данном этапе стремится избегать острых конфликтов. В частности, свое присутствие в спорных районах он обозначает силами невооруженных кораблей береговой охраны, а не флота.

По данным Стокгольмского международного института исследований проблем мира (СИПРИ), общие расходы на вооружение в мире в 2012 году составили 1,75 триллиона долларов, что на 0,5 процента меньше, чем в 2011-м, и это снижение показателя отмечается впервые с 1998 года. Формируется новая устойчивая тенденция: уменьшение военных бюджетов в развитых государствах, таких как США, Австралия, Канада, Япония, и одновременное увеличение показателей в странах Азии, Восточной Европы, Ближнего Востока, Северной Африки и Латинской Америки. Военный бюджет Китайской Народной Республики в настоящее время – второй в мире после США и в 2012 году возрос на 7,8 процента – до 110,5 миллиарда долларов. Согласно аналитическому отчету «Милитари бэланс-2013» (Military Balance-2013) Международного института стратегических исследований (International Institute for Strategic Studies – IISS) он продолжит расти.

В 2012–2013 годах основной объем военных ассигнований КНР пришелся на развитие новых программ в сфере вооружений с целью модернизации и повышения боевых возможностей Народно-освободительной армии Китая (НОАК). По мере расширения региональных и международных интересов страны расширяются международные обязательства ее вооруженных сил, в особенности по поддержанию мира, борьбе с пиратством, гуманитарной помощи, помощи при бедствиях и катастрофах, совместным маневрам. Помимо содействия модернизации НОАК, цель этих обязательств, по всей видимости, состоит в создании политических связей Китая и снижении международной обеспокоенности усилением его влияния, особенно в Азии. Все эти задачи требуют повышения боевой эффективности НОАК.

“ Пекин больше не полагается на импорт в деле модернизации своей армии. Наметилась тенденция сокращения технологического отставания от наиболее развитых западных стран "

В числе наиболее заметных событий 2012 года эксперты назвали спуск на воду первого китайского авианосца «Ляонин». Он создан на основе корпуса недостроенного советского тяжелого авианесущего крейсера (ТАКР) «Варяг» и достигнет боеготовности через несколько лет. Модернизация корабля и интенсивная подготовка плавсостава и экипажей авиагруппы отчетливо показывают намерение Пекина усиливать авианосные возможности ВМС. В этой связи эксперты бурно обсуждают вопрос, согласится ли Минобороны КНР тренировать морских летчиков на украинском (ранее советском) наземном испытательно-тренировочном комплексе авиации (НИТКА), учитывая, что ВМФ РФ отказался от его использования. Верховная рада должна принять законопроект, согласно которому военное ведомство Украины сможет сдать комплекс в аренду Пекину. Аналитики считают основной самолет китайской палубной авиации J-15 («Цзянь-15») нелицензионной копией российского Су-33К. Сам «Ляонин» по своим характеристикам очень похож на ТАКР «Адмирал Кузнецов». Вследствие этого процесс подготовки китайских летчиков существенно упрощается. Хотя активно развивается центр подготовки морской авиации на авиабазе «Янь Лян» около города Сянь, НОАК очень заинтересована в тренировках на полигоне НИТКА, так как Китай разрабатывал свой единственный авианосец с минимальной иностранной помощью. Самостоятельная подготовка экипажей для него увеличивает риск катастроф и откладывает время ввода корабля в строй.

Одновременно национальные ВМС большое внимание уделяют палубным вертолетам. В 2012 году зафиксированы полеты с «Ляонина» машин дальнего радиолокационного обнаружения (ДРЛО) Z-8 производства компании «Чанхэ эйркрафт индастриз корпорейшн» (Changhe Aircraft Industries Corporation, Changhe). Вертолет является лицензионной копией SA-321 «Супер Фрелон» (Super Frelon) производства «Еврокоптер» (Eurocopter). Кроме того, Китай закупил российские Ка-31 и Ка-28 компании «Камов». Успехи Поднебесной в области разработки тактики морских авиационных групп для защиты кораблей от воздушных и надводных угроз пока неизвестны.

В стране также ведется разработка самолета ДРЛО JZY-01. В июле 2012 года были опубликованы фотографии его опытного образца. Однако эксперты не сошлись во мнении относительно того, будет ли он использоваться на китайском авианосце, но большинство считают, что самолет обладает такой возможностью. По спектру боевых задач JZY-01 аналогичен американскому самолету ДРЛО E-2 «Хокай» (Hawkeye). Увеличиваются объемы тренировок по взлету и посадке на авианосец самолетов J-15. По данным «Милитари бэланс-2013», в ходе испытаний использовались макеты противокорабельных ракет (ПКР). Это позволяет предположить, что истребитель в случае конфликта будет применяться в том числе для борьбы с корабельными группировками. Тот же источник сообщает, что «Ляонин» оснащен РЛС с активной фазированной решеткой (АФАР) и поисковой трехмерной (3D) РЛС «Си Игл» (Sea Eagle). В состав бортового вооружения корабля входят четыре зенитных ракетных комплекса (ЗРК) FL-3000N «Флаинг Леопард» (Flying Leopard) с боекомплектом по 18 ракет, а также две противолодочные системы по 12 ракет в каждой. Марка вооружения не называется. Эксперты считают, что на «Ляонин» могут быть размещены (или уже установлены) ПКР.

Тотальная модернизация

Кроме авианосца, китайский оборонно-промышленный комплекс (ОПК) реализует широкий диапазон чрезвычайно интересных проектов. В июле 2012-го появились фотографии пусковой установки, которая предположительно будет использоваться для запуска крылатых ракет DH-10, предназначенных для ударов по наземным объектам. Сухопутный вариант этого оружия ввели в строй в 2006–2008 годах, авиационный же находится в разработке и будет доведен в ближайшее время.

Продолжается программа создания эсминцев 052D «Луян-3» (Luyang III), первые изображения которых на воде опубликованы в августе 2012 года. Наблюдатели сумели различить 64 вертикальные пусковые установки (ВПУ) ракет неопределенного типа и обозначения. В настоящее время неизвестно, будут ли ВМС строить один-два эсминца, чтобы каждая мини-серия становилась более совершенной в рамках своего класса, или, напротив, начнут массовое производство. Вероятнее второй вариант, так как Китай достиг максимальных возможностей в кораблестроении. Тогда корабли устаревающих классов (например эсминец проекта 052C) будут постепенно модернизированы до соответствия уровню новых боевых единиц.

Специалисты ранее отмечали в качестве уязвимых мест ВМС НОАК отсутствие зарубежных морских баз и транспортов пополнения запасов кораблей (ТПЗК). Но в марте и мае 2012 года китайцы спустили на воду два ТПЗК класса «Фуши» (Fuchi), сразу удвоив количество этих судов. Большое значение Пекин придает защите прибрежной зоны. В первом полугодии 2012-го ВМС страны получили шесть фрегатов проекта 056. Они могут использоваться в борьбе с подводными лодками, которые сейчас активно закупают соседи по Азиатско-Тихоокеанскому региону (АТР). Против субмарин также разрабатывается морской патрульный самолет Y-8FQ (или GX-6). Впервые его показали в ноябре 2011 года. По данным зарубежных источников, он совершил первый испытательный полет не позднее января 2013-го.

«Милитари бэланс-2013» обращает внимание на то, что Китай при защите своих интересов использует не только укрепление военной мощи, но и более мирные средства. Имеются в виду экономическое давление и полувоенные организации. Для примера можно привести вспомогательные невооруженные суда морской наблюдательной службы (МНС) КНР, которые неоднократно применялись при попытках добиться суверенитета над рядом островов в Южно-Китайском море. То есть Пекин имеет инструменты демонстрации своих намерений, не опасаясь существенного роста напряженности в АТР. Вообще МНС уделяется существенное внимание и до конца 2018 года ее ряды могут пополнить 36 судов. Также существует практика передачи этой организации судов, выведенных из состава ВМС НОАК. В частности, в 2012-м МНС получила два фрегата и два вспомогательных судна, ранее принадлежавших флоту. КНР имеет еще четыре морские организации. Это командование охраны прав рыболовства (КОПР), администрация безопасности мореходства (АБМ), служба береговой охраны (СБО), генеральная таможенная администрация (ГТА). Чаще других используются суда МНС и КОПР, которые вместе с АБМ действуют в иностранных портах (суда СБО и ГТА в основном в прибрежных водах).

Китай также разрабатывает баллистические ракеты подводных лодок. БРПЛ JL-2 с дальностью 7500 километров должна достигнуть боевой готовности уже в текущем году, существенно усилив ВМС НОАК. Сейчас ВМС располагают тремя атомными подводными лодками с баллистическими ракетами (ПЛАРБ) проекта 094 («Цзинь», Jin). К 2020-му их число увеличится до пяти. Кроме того, продолжаются проекты 096 (ПЛАРБ) и 095 (АПЛ с ракетно-торпедным вооружением). Согласно ряду отчетов создаются баллистические ПКР DF-21D, усовершенствованные версии DF-21, с дальностью 1500 километров. Еще в 2010 году представители Республики Китай на Тайване утверждали, что ряд частей НОАК пополнился новыми баллистическими ракетами средней дальности (РСД) DF-16.

В июле 2012 года некоторые официальные представители США заявили, что КНР провела испытания межконтинентальной баллистической ракеты (МБР) DF-41. Она может стать первым китайским изделием, способным поразить цели на Американском континенте. Предполагается, что МБР будет оснащена разделяющейся головной частью с индивидуальным наведением боевых блоков на заданные цели (РГЧ ИН), что существенно повысит эффективность ее применения. Однако до сих пор неизвестно, имеется ли РГЧ ИН на самой дальнобойной в настоящее время ракете DF-31A.

Для ВВС Пекин продолжает развивать истребители типа J-11 («Цзянь-11»), особенно его ударную версию J-16 («Цзянь-16»). Ведутся испытания двух прототипов истребителя J-20, третий прототип был показан в октябре 2012-го. Полеты этого типа авиатехники вызвали обеспокоенность Японии в августе 2013 года. Интересна разработка малозаметного среднего истребителя J-21 или J-31. Наконец, продолжается замена устаревших типов самолетов на средний истребитель J-10.

Возможности военно-транспортной авиации (ВТА) НОАК повышаются за счет приобретения военно-транспортных самолетов (ВТС) Ил-76 у Белоруссии. Переговоры с Россией об их поставке были прерваны, так как Москва не смогла обеспечить сборку требуемого числа машин в оговоренные сроки. Как считают эксперты «Милитари бэланс-2013», в ближайшее время может быть заключен контракт на поставку модернизированной версии Ил-76МД-90А (известного как Ил-476). Кроме того, ВВС НОАК разрабатывают собственный ВТС Y-20. Сложности с развитием программ по усилению ВТА могут отразиться на создании самолетов ДРЛО и самолетов-заправщиков. В настоящее время построено только пять самолетов ДРЛО KJ-2000, в то время как основным топливозаправщиком остается соответствующая версия H-6 (советский Ту-16).

Сухопутные войска (СВ) имеют приоритет при планировании оборонных расходов, хотя значительные суммы выделяются на переоснащение флота, авиации и ракетных войск и артиллерии (РВиА). По мнению специалистов, это свидетельствует о том, что китайская стратегия существенно изменилась. Основной функцией армии считается оборона границ, что подтверждает и четкое разделение между военной полицией и вооруженными силами. Основной оперативной единицей СВ теперь стала бригада, а не дивизия. В зависимости от вооружения выделяются три типа – легкие, средние, тяжелые.

Новая техника в армию поступает постоянно. В 2010 году у южноафриканской компании «Мобайл Лэнд Системз» (Mobile Land Systems) были закуплены 11 защищенных от подрывов машин типа MRAP (Mine-Resistant Ambush-Protected) и соответствующие технологии. В июне 2012-го китайская компания «Норинко» (Norinco) представила новую боевую машину пехоты (БМП) 8M. Предположительно в ней использованы южноафриканские технологии, так как обычно китайский ОПК защищает свою технику навесной броней на болтах, а на фотографиях 8М ее не видно. Пока не решено, примут ли новые БМП на вооружение армии и военной полиции или начнут производить на экспорт. Особое внимание также придается противотанковым ракетным комплексам (ПТРК) второго поколения с наведением снарядов по проводам и лазерному лучу. Развиваются программы по созданию различных БМП, в том числе легких. В 2012 году в войска начала поступать БМП ZBD-08. Как и предшественница ZBD-04, внешне она напоминает советские и российские БМП-1 и -2, но имеет улучшенную бронезащиту и основное орудие. Шасси ZBD-08 также используется для производства других образцов техники типа колесного бронетранспортера ZBD-09 и амфибийной десантной машины ZBD-05.

Коллеги навек

Помимо реализации собственных оружейных проектов, важную роль в укреплении китайской военной мощи играет закупка иностранных вооружений. Вышеизложенная информация о наиболее интересных разработках китайского ОПК со всей очевидностью демонстрирует важность импорта. В одном из докладов Министерства обороны США, который цитируется в отчете «Развитие и модернизация китайских вооруженных сил. Взгляд с Запада» Центра стратегических и международных исследований CSIS (Centre for Strategic and International Studies), написано: «Китай полагается на иностранные технологии, закупку ключевых компонентов двойного назначения и сосредоточивает внимание на собственных НИОКР для модернизации национальных ВС».

Хотя с середины 2000-х годов страна существенно сократила импорт в абсолютных и относительных показателях, она по-прежнему приобретает готовые военные системы, активизирует развитие оборонного производства с иностранным участием, лицензионное производство и обратный инжиниринг (воспроизведение изделий путем копирования). Кроме того, Китай занимается кибершпионажем в отношении отдельных видов оружия, например, американских истребителей F-35. Вероятно, тенденция сохранится следующие несколько лет из-за продолжающихся трудностей в развитии ключевых технологий, считают западные эксперты.

Как отмечается в докладе СИПРИ за 2012 год, китайский ОПК начал выпускать несколько новых видов вооружений и снизил зависимость от иностранных поставок. Если в 2003–2007-м Пекин был крупнейшим импортером продукции военного назначения (ПВН) на мировом рынке, то в 2008–2012-м он переместился на второе место с показателем 7,5 миллиарда долларов, сократив объем закупок на 47 процентов. СИПРИ отмечает, что новые китайские системы вооружений продолжают базироваться на значительном количестве зарубежных комплектующих. О первом авианосце уже сказано выше. Наиболее массовые серийные истребители J-10 и J-11 используют российские турбореактивные двухконтурные двигатели (ТРДД) АЛ-31ФН и таких примеров много.

В докладе Пентагона за 2013 год отмечено, что Россия остается основным поставщиком вооружений и материально-технического обеспечения в Китай, включая перспективные истребители, вертолеты, ракетные системы, подводные лодки, эсминцы, а также лицензии на производство некоторых видов. В подтверждение стоит привести еще ряд примеров. С 1996 года Россия экспортировала в общей сложности 76 Су-27 (36 Су-27СК и 40 Су-27УБК) в рамках трех контрактов – двух по 24 и одного на 28 машин. В том же 1996-м стороны подписали соглашение стоимостью 150 миллионов долларов по передаче КНР технологий и комплектующих, а также оказание необходимой технической поддержки на производство Су-27. Согласно условиям Москва обязалась помочь китайскому предприятию «Шеньян авиэйшн компани» (Shenyang Aviation Company – SAC) в создании производственной линии и выпуске 200 Су-27 в течение последующих 15 лет. Двигатели, РЛС, БРЭО и системы вооружения закупались в России напрямую. Также Пекин получил 38 многоцелевых истребителей Су-30МКК и 24 истребителя Су-30МК2 для ВМС НОАК.

В настоящее время стороны ведут переговоры о поставках многоцелевых Су-35 поколения «4++». Изначально Китай пожелал закупить 24 истребителя, что и закрепили в первом варианте контракта. Но в ходе переговоров заявленное количество самолетов может быть изменено в любую сторону, отмечают источники в российском ОПК. Поставки ожидаются со второй половины 2014 года. Соглашением также предусматривается создание в Китае с помощью российских компаний сервисно-технического центра (СТЦ) по обслуживанию Су-35. Авионику и бортовое радиоэлектронное оборудование (БРЭО) для модели производит концерн «Радиоэлектронные технологии» (КРЭТ). Представитель компании заявил, что китайская сторона получит только аппаратную часть, а математические алгоритмы управления поставляться не будут. Речь идет в том числе о технологии бесплатформенной инерциальной навигационной системы (БИНС) и новейшем радиолокационном комплексе «Ирбис».

Поставки российских истребителей сыграли ключевую роль в становлении китайского военного авиастроения. Еще десять лет назад там не производили ни одного конкурентоспособного боевого истребителя, а сейчас уже эксплуатируются JF-17 и J-10. Вероятно, они сопоставимы с самыми современными мировыми моделями. Одновременно Китай выпускает удешевленные истребители на базе классического МиГ-21, копии российского Су-27 под наименованием J-11B и палубного истребителя Су-33 – J-15. Специалисты двух конкурирующих авиастроительных компаний «Чэнду» и «Шэньян» уже построили опытные образцы истребителей нового поколения – J-20 и J-31 с применением технологий малозаметности («Стелс»). Для них расширена линейка авиационных ракет, разработано оборудование нового поколения, в том числе бортовая радиолокационная станция с активной фазированной антенной решеткой (БРЛС с АФАР) и инфракрасная поисково-прицельная система.

К настоящему времени Пекин приобрел 12 неатомных подводных лодок (НАПЛ) проектов 877ЭКМ и 636 класса «Кило» с различным составом вооружения. В частности, российские технологии нашли применение в китайском проекте 041 (класс «Юань»), который ведется с 2004 года. На начало 2013-го в строю ВМС НОАК имеется четыре НАПЛ (330, 331, 332, 333). Одна субмарина в постройке, планируется строительство еще трех лодок. Сейчас Китай заинтересован в приобретении новых «Амур-1650» разработки центрального конструкторского бюро морской техники (ЦКБ МТ) «Рубин». Как полагают эксперты Исследовательской службы конгресса США, внимание к «Амуру» связано с планами дальнейшего изучения технологий подводного кораблестроения мирового уровня и их внедрением в собственные разработки.

Как сообщил представитель ЦКБ МТ «Рубин», предприятие совместно с Рособоронэкспортом уже ведет переговоры с Пекином о создании подлодок на базе НАПЛ «Амур», существует соответствующий рамочный контракт, подписанный Рособоронэкспортом. «Китай не интересуют закупки подводных лодок. Скорее всего речь пойдет о выборочном взаимодействии по специальным технологиям проектирования отдельных компонентов», – подчеркнул он.

Также Китай получил несколько дивизионов зенитных ракетных систем (ЗРС) С-300, а теперь, пишет лондонский еженедельник «Джейнс дифенс уикли» со ссылкой на директора Федеральной службы по военно-техническому сотрудничеству (ФСВТС России) Александра Фомина, намерен приобрести ЗРС С-400 в начале 2015 года. Но еще в 2010-м представители российского ОПК отмечали проблемы с производством на предприятиях концерна ПВО «Алмаз-Антей», что делает невозможным какие-либо поставки систем по крайней мере до 2017-го. Издание также уточняет, что сначала определенное количество С-400 должно быть изготовлено для Вооруженных Сил РФ на замену устаревающих С-300.

По словам главы Рособоронэкспорта Анатолия Исайкина, КНР входит в список предполагаемых покупателей нового учебно-боевого самолета (УБС) Як-130 разработки и производства компании «Иркут». В 2012 году Пекин также заказал 55 транспортных вертолетов Ми-17. Между тем в отчете CSIS отмечено, что помимо официальных контрактов китайцы используют широкую, хорошо организованную сеть сбора из зарубежных источников информации по чувствительным технологиям и контролируемому экспорту. Многие компании национального ОПК выполняют научно-исследовательские работы в военной и гражданской сфере. Эти аффилированные с государством предприятия и НИИ под видом гражданских исследований обеспечивают для НОАК доступ к достижениям технического прогресса. Китайские специалисты активно участвуют в научных конференциях и симпозиумах, фирмы организуют совместные производства и исследования. Если дело касается ключевых технологий в сфере национальной безопасности, находящегося под контролем государства оборудования и другого материально-технического обеспечения (МТО), недоступного для коммерческого пользования, то Пекин использует разведслужбы и другие тайные методы, включая кибершпионаж.

Копировальные работы

Американские аналитики обеспокоены, что приоритетом китайской стратегии приобретения передовых технологий является политика гражданско-военной интеграции с целью разработки инноваций двойного назначения и развития промышленной базы. ОПК КНР развивался путем интеграции с расширяющимися гражданскими секторами экономики, науки и техники, особенно с теми, которые имеют доступ к иностранным технологиям. Речь идет о перспективной авиации, космосе, авионике и системах управления полетом, программных кодах, лампах бегущей волны (ЛБВ), приборах ночного видения (ПНВ), монолитных микроволновых интегральных схемах, информационных и кибернетических технологиях.

Дифференциация гражданского и военного назначения продукции в Китае очень сложна из-за непрозрачных корпоративных структур, скрытых собственников активов и связей персонала с центральным правительством. Некоторые коммерческие предприятия связаны с НИИ армии и правительственными структурами типа Госкомиссии по контролю и наблюдению за активами. Приобретение товаров двойного назначения создает серьезные проблемы, когда дело касается всесторонней картины технологических возможностей НОАК. Преобладание управляемых государством компаний в сочетании с политикой гостайны затрудняет отслеживание применения отдельных продуктов. Если судить по ежегодным отчетам Пентагона, кажется вероятным, что Китай систематически эксплуатирует товары двойного назначения в военных целях.

Вашингтон опасается, что участие НОАК в статусе наблюдателя на международных учениях с применением американского оборудования и оружия при определенных обстоятельствах может привести к непреднамеренным последствиям и несанкционированному раскрытию данных. «Санкции Тяньаньмэня» США запрещают передачу Китаю американских предметов военного снабжения, оборонных услуг, технических данных и/или технологий, а также раскрытие информации по ним. Кроме того, закон о контроле за экспортом оружия и руководство по международной торговле оружием характеризуют КНР как страну, для которой США запрещают передачу или экспорт военного имущества, включая технические данные, и услуги в сфере ОПК.

В целом у специалистов создается впечатление, что Пекин больше не полагается на импорт в деле модернизации своей армии. Промышленность страны демонстрирует возможность заниматься практически всеми отраслями без внешней помощи, наметилась тенденция сокращения технологического отставания от наиболее развитых западных стран. Однако внезапное прекращение закупок за рубежом способно существенно задержать системное перевооружение армии. Вероятно, зависимость от обратного инжиниринга (воспроизведения), а де-факто от зарубежных вооружений продлится по крайней мере еще одно десятилетие, делают вывод эксперты. Многие современные китайские системы вооружений, особенно авиационной техники, импортированы из России (Су-27 и Су-30) или являются копиями российских разработок. К тому же значительная часть систем местной разработки базируется на зарубежных технологиях. В частности, вертолеты, РЛС и авиадвигатели разрабатываются, импортируются или производятся по лицензиям с широким применением российских и европейских технологий. Также актуальным вопросом для КНР является качество военной продукции по методу обратного инжиниринга. Специалисты оценивают его как очень низкое, что затрудняет адаптацию высокотехнологичных вооружений в НОАК.

Быстро, тайно и по дешевке

Частично импорт зарубежных вооружений компенсируется экспортом китайской ПВН. Это небольшой сегмент в торговом балансе огромной державы, но впечатляют темпы роста. В период между 2002–2006 и 2007–2011 годами экспорт китайского оружия вырос на 95 процентов. В начале 2013-го СИПРИ объявил, что КНР на пятом месте в списке крупнейших мировых экспортеров вооружений. Согласно оценкам Пентагона в 2007–2011 годах Поднебесная подписала контракты на поставку обычных вооружений различного назначения общей стоимостью 11 миллиардов долларов. В 2012-м КНР продемонстрировала БЛА «Илун», который, возможно, также будет продаваться на внешнем рынке. Предполагалось, что с начала 2012 года китайский экспорт вооружений станет расти более медленными темпами по мере развития оборонпрома. Основными потребителями китайской ПВН являются страны Азии, Ближнего Востока и Северной Африки, а самый крупный партнер – Пакистан. Пекин не только экспортирует туда готовую продукцию, но и участвует в совместных программах вооружений, таких как истребитель JF-17 «Тандер» (Thunder), фрегаты с вертолетами на борту F-22P, реактивные УТС K-8 «Каракорум», истребители F-7, самолеты ДРЛО, ОБТ, ракеты класса «воздух-воздух», ПКР, легкая бронетехника.

Страны Африки южнее Сахары рассматривают Китай в качестве поставщика недорогих вооружений, политическое влияние которого меньше по сравнению с другими экспортерами. Для Пекина в свою очередь такая торговля важна в качестве комплексного средства улучшения торговых отношений, гарантий доступа к национальным ресурсам (особенно к нефти), увеличения влияния в регионе, укрепления международного статуса. Несанкционированные поставки африканским государствам китайского оружия являются предметом озабоченности США и ООН. В июне 2012 года была сделана попытка регулирования рынка легкого стрелкового оружия путем подписания соответствующего договора.

Как отмечено в одном из отчетов Исследовательской службы конгресса, Китай не выходил на мировой рынок торговли оружием до начала ирано-иракской войны (1980–1988). Основной характеристикой экспорта была его общедоступность, оружие поставлялось при любых условиях и в любом количестве участникам боевых действий вне зависимости от наличия международного эмбарго. Так китайский оружейный бизнес стал региональным, ориентированным на третий мир. В 2005 году сумма многосторонних контрактов оценивалась в 2,7 миллиарда долларов, в 2007-м – 2,5, в 2008–2011-м – 2 миллиарда. Уже в следующем финансовом году страна подписала соглашения на поставку ПВН на сумму 2,1 миллиарда. В основном китайцы продают небольшие оружейные системы и компоненты к ним. Например, в Иран поставляются противокорабельные ракеты, в Пакистан – противотанковые ракетные комплексы. Китай является членом «Режима контроля за экспортом ракетных технологий» и его бизнес в данной области может негативно влиять на попытки ограничить оборот усовершенствованных систем различного назначения. Тем не менее большая часть продукции существенно уступает российским и западным аналогам по технологичности и качеству. Поэтому для Китая сомнительны перспективы в ближайшее время стать основным поставщиком вооружений в развивающиеся страны.

1. В настоящее время в городах проживает более 54% населения КНР, урбанизация развивается быстрыми темпами, и, как ожидается, ее уровень достигнет 60% уже в 2018 г.
(http://reuters.com/article/2013/12/27/china-urbanization-idUSL3N0K607G20131227)
2. Bo Zhiyue. The PLA Young Cadet Development: Defense Students Program. East Asian Institute, National University of Singapore, 2011.
3. R.Halloran. A Revolution For the China Air Force. Air Force Magazine, February 2012
4. The Military Balance 2014
5. Is China Preparing MIRVed ballistic missiles? The Diplomat, 08/08/2014
6. China Confirms New Generation Long Range Missiles. AFP 01/08/2014
7. Чжунго Циннянь Бао, 18.01.2018.

Источник 1
Источник 2