В середине 1929 г. начался вооружённый конфликт на советско-китайской границе, связанный с захватом китайскими войсками Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД), проходившей по территории Маньчжурии и с конца XIX века находившейся в совместном управлении России и Китая. История боевых действий наземных подразделений Отдельной Краснознаменной Дальневосточной армии (ОКДВА) при поддержке авиачастей хорошо известна и подробно описана в ряде публикаций.

Советской разведке было хорошо известно, что в тот период авиационная группировка в Маньчжурии была самой мощной в Китае и достигала 180-190 достаточно современных боевых самолетов различных типов, в их числе истребители «Фоккер», легкие бомбардировщики и разведчики Бреге-14, -19, Потез-25, Юнкерс Ju20/35. и им подобные (значительная часть авиапарка требовала ремонта). В тот период на севере Китая не прекращались междуусобные войны с активным применением авиации, которая нередко и определяла исход конкретного сражения. Командовавший ВВС Маньчжурии Чжан Сюэлян (сын годом ранее погибшего в результате диверсии диктатора Чжан Цзолиня) тратил много сил и средств на развитие боевой авиации, и в 1929 г. получил прекрасную возможность проверить свои силы в воздушных сражениях, причем не с конкурирующими «милитаристами» из соседних провинций, а с советскими самолётами. Однако практически ни в одном из источников не отмечено появление в воздухе китайских самолётов, не говоря уже о каких-либо столкновениях в воздухе. Так участвовала ли в том конфликте боевая авиация Китая? Ответить на этот вопрос удалось лишь совсем недавно, обнаружив в РГВА оперативные и разведсводки, ежедневно посылаемые в Разведуправление (РУ) РККА. Они дают возможность понять, как действовала авиация с китайской стороны.

С конца XIX века в Маньчжурии проживало немало русских, многие из них работали на КВЖД. В 1920-е годы русская диаспора в регионе выросла по сравнению с дореволюционной численностью в несколько раз, в основном, за счет личного состава остатков белых армий. В одном из главных городов, Харбине, в 1916 г. проживало 34200 русских, а в 1922 г. — уже 120 тыс., до 25% от всего городского населения. Под сильным влиянием (и нажимом) белоэмигрантов китайские власти начали преследовать советских граждан — сотрудников КВЖД. 27 мая 1929 г. в Харбине произвели обыск в советском консульстве и арестовали 39 советских граждан, а некоторых даже убили. Президент Китая Чан Кайши лично прибыл в Пекин и отдал приказ о передислокации китайских войск на границу для подготовки к войне. Еще до начала вооруженного конфликта некий пилот-любитель Фэн Юн, состоящий в «особых отношениях» с Чжан Сюэляном (видимо, просто приятель), на своем самолёте однажды слетал в район советско-китайской границы, вероятно, на разведку.

11 июля китайский председатель правления КВЖД сместил с должности советского сопредседателя и его заместителя, заменив их китайцами. Всех советских руководителей в правлении дороги сменили белоэмигранты. Одновременно ликвидировали все советские торговые, промышленные и общественные организации. В нарушение соглашения от 1924 г. китайские войска силой захватили КВЖД, 14 июля 1929 г. правительство СССР направило ноту протеста, требуя освободить арестованных и восстановить нормальный режим работы КВЖД. Однако попытка урегулировать конфликт политическими средствами успеха не имела, китайцы восприняли её как слабость. Начались нарушения границы, частые обстрелы территории СССР, убийства мирного населения. 18 июля Советский Союз объявил о разрыве дипломатических отношений с Китаем. 20 июля советские части начали наступление на китайские войска на трех участках фронта. Начались боевые действия.

Разведсводка РУ РККА от 17 августа сообщила: «Захват КВЖД, планомерно подготовляющийся в течение последних лет, следует поставить в связь с известной консолидацией основных сил реакции Китая. Вне сомнения существует договоренность Мукдена с Нанкином. Последнее совещание в Пекине имеет прямое отношение к захвату».

В результате 6 августа 1929 г. появился приказ Реввоенсовета СССР о создании Особой Дальневосточной армии (ОДВА, позже Краснознаменной — ОКДВА) под командованием В.К. Блюхера. Авиационная группировка насчитывала около 70 боевых самолётов Р-1 и поплавковых МР-1, а также несколько истребителей «Мартинсайд». По состоянию на 31 июля в составе Даурской группировки насчитывалось 19 самолётов, в Хабаровско-Сунгарийской — 8, Гродековской — 37, Читинской — 6. Благовещенская и Владивостокская группировки ОДВА самолётов не имели.

Чжан Сюэлян мог противопоставить им до 50 боеспособных самолётов. В разведсводке от 17 июля сообщили, что китайцы начали переброску авиации ближе к линии фронта, отправив вместе с наземными войсками в район ст. Маньчжурия — Хайлар отряд самолётов и на ст. Пограничная два самолёта. 19 июля отмечалась вероятная переброска авиаотряда предположительно из 10 машин в Баргу и двух самолётов на ст. Пограничная (подчеркивалось, что сведения требовали проверки). 26 июля, по данным ОГПУ, китайские войска на Сунгарийском направлении усилили авиаотрядом в семь самолётов, их туда привезли разобранными. По агентурным данным, также требовавшим проверки, 3 августа через Хайлар на запад проследовали ещё три разобранных самолёта. Уточнить эти данные по китайским источникам не удалось.

Боевые действия на реке Сунгари начались 11 августа. На следующее утро Р-1 из 40-й эскадрильи им. В.И. Ленина бомбили китайские корабли. Авиация Чжан Сюэля-на в боях участия не принимала. Лишь в разведсводке от 17 числа подтвердили наличие трех китайских самолётов в районе ст. Маньчжурия, а 28 августа в разведсводке отметили, что в тот день в районе Чжалайнор разбился один из трёх имевшихся там китайских самолётов. 31 августа разведчики сообщили, что из Мукдена в направлении ст. Маньчжурия отправлен авиаотряд из 20 самолётов. Далее каких-либо упоминаний о китайской авиации в советских донесениях не было до 5 октября, в тот день через Харбин на западную линию КВЖД проследовали два авиаотряда в составе: до 175 солдат, трёх грузовых автомобилей, двух брезентовых ангаров и двух зенитных орудий (тип и количество самолётов разведчики не смогли установить).

В сентябре—октябре советская авиация использовалась не слишком интенсивно, боевые вылеты выполняли самолёты Даурской и Гродековской группировки. Так, 3 сентября Даурская авиация совершила отдельные полёты в районе ст. Маньчжурия — Чжалайнор. 7 сентября китайцы обстреляли ружейным огнем советский Р-1 при пролёте над линией окопов у Чжалайнор. Когда в тот же день они начали обстреливать другой наш самолёт, также пролетавший над вражескими окопами, по противнику открыли огонь наши пулемётчики и артиллерия. Однако почти сразу же последовал приказ командования: без особой нужды по «белокитайцам» не стрелять, чтобы не «раздувать» конфликт. 10 сентября в авиачастях провели учебные полёты со стрельбой по наземным мишеням, 15 и 20 сентября также организовали учебные полёты. Лишь 2 октября состоялись разведполёты в районе ст. Маньчжурия — Чжалайнор. Р-1, высланный в Нерчинский завод, из-за нехватки горючего удачно сел на вынужденную в 50 км северо-восточнее ст. Даурия.

В Гродековской авиационной группировке 3 сентября при возвращении с оперативного задания в 2 км севернее ст. Пограничная с высоты 346,6 ружейно-пулеметным огнем был обстрелян самолёт 19-го авиаотряда. 8 сентября в 2-00 по местному времени там же произошел крупный бой наземных войск с участием авиации.

Как следует из дополнения к оперсводке, китайцы в 2-00 открыли ружейно-пулемётный огонь по нашему охранению и выпустили три снаряда, они почему-то не разорвались. Причиной обстрела могло стать крушение пассажирского поезда на перегоне Бадахеза — Пограничная 7 сентября в 21-00. Позже разведчики лично убедились, что поезд действительно упал с насыпи под откос, но что явилось причиной крушения — не сообщали.

В ответ на огонь с китайской стороны наше охранение тоже начало стрельбу, однако в отличие от предыдущих перестрелок китайцы огонь не прекратили. В 6-00 о боестолкновении донесли командарму В.К. Блюхеру, и спустя час последовал приказ: «Сильным, но коротким шквалом артогня обстрелять один—два наиболее насыщенных района китайских окопов, причем не допускать обстрела Пограничной и не переходить границу…» Пока приказ Командующего дошел до командира 1-й дивизии, он «проявил инициативу», послав самолёты бомбить позиции противника и ст. Пограничная. Около 7-00 пятёрка Р-1 сбросила бомбы на передовые окопы и станцию, повредив три пути. Артиллерийские наблюдатели засекли разрывы бомб между эшелонами, там возник большой пожар — загорелся эшелон с боеприпасами.

Отмечено также, что при бомбёжке китайские солдаты в панике убегали даже из блиндажей. Позже выяснилось, что паника возникла не только на Пограничной, но и на соседней ст. Мулино. В оперсводке также отмечалось, что бомбардировкой и артиллерийским огнём с нашей стороны «приведены в молчание» (т.е. подавлены) бронепоезда, бомбомёты и батарея. Все попытки китайцев вести ответный ружейно-пулемётный огонь и артстрельбу силами одной батареи успеха не имели. Неизвестно, отметил ли Блюхер инициативу комдива и если да, то как. Через день, 10 сентября три Р-1 19-го ао с 4-00 до 5-00 проводили разведку в районе Пограничной.

12 сентября авиации поставили задачу обнаружить банду Мохова, однако летавшие на разведку в район разъезда Кноринг и ст. Манзовка, Хорольское и Стардевица самолёты никаких следов бандитов не обнаружили. 15 сентября провели авиаразведку района Пограничная — Сочнево — Мулин. 20 сентября, с 9-00 до 14-00 выполнялись полёты в район Пограничной с оперативными заданиями. 26 сентября на разведку в район Мишань — Мулин вылетали четыре самолёта 40-й аэ. 3 октября звено 40-й аэ провело авиаразведку района Турий рог, погранпост 25, Дворянка, Рыболов.

Сведений о боевых действиях авиации Сунгарийской группировки в оперсводках практически нет, за исключением авиаразведки и фотосъёмки района Сахаляна, выполненного 7 сентября двумя гидросамолетами МР-1 из 68-го оао. Вылетев с базы 7 сентября в 10-00, они вернулись в Благовещенск 8 сентября в 12-00.

Активные боевые действия в районе Лахасусу против китайской военной флотилии в устье Сунгари начались 12 октября. Р-1 из 40-й аэ и МР-1 из 68-го оао наносили бомбовые удары по вражеским укреплениям, кораблям и огневым точкам. Авиация во многом содействовала захвату Лахасусу.

Сунгарийская операция успешно завершилась 16 октября. В срочном политдонесении в Москву указано, что три самолёта получили пулевые пробоины, но остались в строю.

17 октября в Шанхайской прессе сообщили о поражении китайской военной флотилии на Сунгари. Среди трёх потопленных и четырёх повреждённых канлодок, а также 1000 убитых матросов почему-то упомянули и два уничтоженных китайских аэроплана.

17 октября разведсводка донесла, что из Харбина в Цицикар и Хайлар отправили 12 двухместных бомбардировщиков «Бреге» и «Потез», личный состав отряда исключительно китайский. Одновременно сообщили, что на ст. Маньчжурия прибыл двухместный «Потез» «старой конструкции с малым радиусом действия, лётчик и механик русские».

В агентурных данных от 24 октября наконец-то появились достоверные и наиболее полные сведения о состоянии и дислокации китайских авиачастей. Выяснилось, что 20 октября из Харбина в Хайлар вылетел авиаотряд № 3 в составе пяти самолётов — три «бомбера» «Бреге» и два разведчика «Потез». «Бомбовозы» вооружались шестью бомбами по 1 пуду 5 фунтов (ок. 20 кг), разведчики — одним пулемётом «Кольт», всего отряд имел 60 бомб. Авиаотряд № 2 (пять самолётов) придали 1-й Мукденской армии и временно оставили в Харбине (один самолёт при перелете из Мукдена из-за неисправности совершил вынужденную посадку в Чаньчуне и требовал ремонта). Отряд предназначался для боевых действий в устье Сунгари. Летчики в нем китайские, выпускники Мукденской авиашколы, техническое состояние самолетов плохое.

При этом агент особо обратил внимание, что «Мукден предложил местному командованию воздержаться от посылки самолётов на ст. Пограничную и Маньчжурию ввиду превосходства нашей авиации». Позднее разведчики уточнили, что авиаотряд № 2 утром 3 ноября отправили из-под Цицикара в Саньсинь, и подтвердили наличие в Хайларе авиаотряда № 3 (пять самолётов).

Разведсводки оказались единственными документами, где изредка упоминались китайские самолёты, в ежедневных оперсводках их вообще ни разу и не отметили, поскольку ни одного боевого вылета по понятным теперь причинам лётчики Чжан Сюэляна так и не сделали. Лишь в одном из политдонесений ОКДВА в Политуправление РККА упомянули появление на одном участке фронта двух «Бреге», быстро скрывшихся при приближении наших самолётов.

Сейчас китайские источники подтверждают абсолютную достоверность и точность советских разведсводок. Действительно, маньчжурские войска не спешили вводить в бой свои авиачасти, понимая, что советская авиация сильнее. Лишь регулярные и очень серьёзные удары по наземным войскам вынудили командование просить у Чжан Сюэляна авиационной поддержки. К фронту отправили два авиаотряда. 26 октября 3-й авиаотряд (пять «Потезов», командир Ван Цзюй- йоу), усиленный одним зенитным орудием, расквартировали в Анси, оперативно подчинив его Западной армии.

3 ноября пять самолётов из 2-го авиаотряда (группой командовал Цзян Синчэн) перебазировали в Илань в подчинение Восточной армии. В эти же дни еще один самолёт (тип неизвестен, китайцы называли его «Цзифэнхао», т.е. «резкий, сильный ветер») разбрасывал над Цицикаром антисоветские листовки.

Историк из КНР Ма Юйфу подтверждает, что авиация Чжан Сюэляна практически не выполняла боевых вылетов из-за «очень холодной погоды». Самолёты не могли летать якобы «из-за обледения», их приходилось прятать в утеплённых землянках и выводить на аэродром лишь после длительного прогрева моторов — «из-за очень холодных дней» полётов фактически не было.

В отличие от китайской, советская авиация в ноябре в «очень холодную погоду» продолжала «в одиночку» действовать только против наземных войск противника. 30 октября советская военная флотилия двинулась вверх по Сунгари, ей поставили задачу разгромить вражескую группировку в районе Фугдина (Фуцзинь). Гидросамолеты 68-го оао вели воздушную разведку, прикрывали с воздуха корабли с десантом. В первый день операции МР-1 выполнили 17 разведполётов. На следующий день командир отряда Э.М. Лухт и лётчик Д.И. Боровиков парой бомбили вражеские корабли и укрепления. По самолётам открыли массированный прицельный огонь с земли. Прицельно отбомбившись по китайской канонерской лодке, позже Лухт докладывал: «Лётчиками отряда уничтожены канонерка… вооружённый пароход, баржа… Подавлены вражеская артиллерия и пулемётные точки. Рассеяна белокитайская конница, чем оказана помощь десанту».

В авторитетных европейских изданиях, таких как «Дейли Телеграф», «Таймс», «Пари Матч» и пр., сразу же отметили, что всего у китайцев на Сунгари имелось семь канлодок и вооружённый пароход. Журналисты, получив сведения, что во время боя и после него были уничтожены шесть пароходов, а наиболее сильная канлодка из боя вышла сильно повреждённой и, прийдя в Фугдин, затонула, сделали вывод, что «если так, то в настоящее время на Сунгари китайской военной флотилии нет».

О контактах с «белокитайской» авиацией упоминается лишь в воспоминаниях летнаба В. Толстого, начальника штаба 19-го ао «Дальневосточный Ультиматум»:

«В один из ноябрьских дней внезапно весь отряд «Дальневосточный Ультиматум» был поднят на ноги воздушной тревогой. Так же как и перед бомбометанием все дружно с сознанием исключительной ответственности заняли свои места. С редкой быстротой готовились самолёты к вылету. Бинокли выискивали на горизонте воздушного противника, противовоздушная оборона была наготове, посты наблюдения доносили: «Пять китайских самолётов летят в нашу сторону!».

— Неужели сбудется воздушный бой? — переговаривались лётчики.

Не довелось «Ультиматуму» в этот день померяться силами с самолетами противника, они долетели до границы и вернулись на свой аэродром. Это был день 11 ноября, когда из Харбина прилетели на фронт китайские самолёты. С этого дня отравлено было настроение наших лётчиков. Они спали и видели воздушный бой, а днем они мучили командование расспросами: «когда же?», «когда же разрешат?». У них уже у каждого были проекты боя, они до тонкости рассчитали маршрут и время, и количество бомб, но… командование не разрешало. «До тех пор, пока не будет угрозы со стороны китайских самолётов, не трогать!»

Трудно передать настроение лётчиков. Они готовили пулеметы, проверяли машины, выискивали в небе противника, готовы были каждого пролетающего дикого гуся принять за китайский самолёт, гадали: «будет или не будет?».

— Будет, — говорит лётчик Соколов.

— А откуда ты знаешь? — спрашивают его.

— По пулемёту сужу, он у меня пророк. В мирное время работает с перебоями, ничего не могу поделать, а как боевую работу почует, так безотказно. Сегодня пробовал — ни одной задержки — значит, будет, — шутит он.

17 ноября нависла угроза. Самолёты противника налетели на нашу территорию и вновь ушли к себе. Это совпало с началом маневров мукденской конницы в районе Турий Рог. «Ультиматум», нагрузившись бомбами, вылетел, имея своей задачей уничтожить китайский авиаотряд.

Большой и тяжелый путь. Мороз. Ветер. Снежная дымка. Но не это беспокоило лётчиков. У экипажей на всех самолётах одна мысль: «А что, если опоздаем?».

Приближается цель, видимость плохая, но все глаза направлены к аэродрому, выискивают самолеты, и возбуждение разом охватывает всех: противник застигнут на месте.

Первое звено пулемётным огнем атакует самолёты противника. «Ультиматовцы» заходят на бомбометание. Пришедший в себя противник открывает интенсивный огонь из зенитных орудий и пулемётов. Розочки разрывов шрапнелей все ближе и ближе к нашим самолётам, вот они уже нащупали нашу высоту.

Под нами на китайском аэродроме пять новеньких французских самолетов «Бреге-19». Заходим на первый залп. Прошло 25 минут. «Ультиматум», выполнив задание, возвращался обратно. Самолёты противника были выведены из строя?».

17-18 ноября Р-1 из 40-й аэ поддерживали наступление войск в работе города Мишань. При содействии авиации город был взят, противник понес серьёзные потери.

17 ноября началась операция в районе Чжалайнора, 20 Р-1 бомбили укрепления южной линии обороны китайцев, которые наземные части затем захватили стремительной атакой 18 ноября самолёты 25-го ао атаковали китайские войска в районе ст. Маньчжурия, Р-1 из 6-го авиаотряда и 26-й эскадрильи бомбо- штурмовыми ударами обрабатывали передний край обороны китайцев в районе Чжалайнора. 18 ноября советские войска штурмом овладели Чжалайнором, 20 ноября взяли станцию Маньчжурия.

Далее наши самолёты перешли к бомбардировке китайских резервов в направлении на Хайлар. 29 ноября китайские части оставили город, часть советских самолётов перебазировалась на местный аэродром. Отсюда в течение нескольких дней лётчики выполнили последние боевые вылеты, главным образом, разведывательные.

26 ноября Китайское правительство вынужденно запросило помощь у международных наблюдателей, но СССР твердо заявил, что переговоры возможны лишь без каких-либо посредников. Представитель Маньчжурского провинциального правительства выехал на переговоры в Хабаровск, где 22 декабря подписали мирное соглашение, и конфликт был исчерпан; Все советские части ушли с территории Маньчжурии. Авиации Чжан Сюэляна оставалось существовать еще около двух лет, пока в сентябре 1931 г. Маньчжурию не оккупировали японцы. Противодействия в воздухе им не было, все «соколы» и «тигры» Чжан Сюэляна благополучно разбежались с мукденского аэродрома.

Источник: А. Дёмин. КВЖД-1929: «И разведка доложила точно» // Легенды и мифы отечественной авиации. Сборник статей. Редактор- составитель А.А. Дёмин. Выпуск 4. — М., 2012.