История отношений Советского Союза с Китаем неотделима от летописи национально-освободительной борьбы китайского народа, важнейшим аспектом которой являлась всесторонняя помощь и поддержка этой борьбы со стороны «северного соседа». Именно советская помощь сыграла во многом определяющую роль, стала неотъемлемым фактором коренных общественно-экономических преобразований китайского общества.

Поскольку внутренние условия в Китае складывались таким образом, что главной и практически единственной формой противостояния классов и партий являлась вооруженная борьба, то, естественно, основной советской помощью китайскому народу была военная.

В 30 — 40-е годы Советский Союз направлял в Китай специалистов по строительству и обучению китайских вооруженных сил, поставлял оружие и необходимую военную технику. Тысячи советских добровольцев сражались в небе и на земле Китая против японской императорской армии, помогая китайскому народу отстаивать свою свободу и независимость. Более двухсот из них погибли и похоронены в китайской земле. Могилами советских людей отмечена китайская «дорога жизни» — из Алма-Аты через Синьцзян до Ланьчжоу.

Вторая мировая война закончилась на Востоке разгромом японских милитаристов, причем на последнем этапе полуторамиллионная группировка советских войск принимала непосредственное участие в войне на китайской территории, освобождая северо-восток Китая (Маньчжурию) от японских захватчиков.

Особо следует отметить, что задолго до того наша страна оказывала китайскому народу помощь по просьбе созданного партией гоминьдан национального правительства во главе с ее лидером Сунь Ятсеном (после его смерти в 1925 г. правительство возглавил Чан Кайши).

Что касается китайской коммунистической партии, руководимой все эти годы Мао Цзэдуном, то она тоже получала значительную помощь, которая предоставлялась не по государственной, а по партийной линии — через Коминтерн, и направлялась главным образом на подготовку кадров, учебу и материальную поддержку руководства КПК. Чанкайшистскому гоминьдану поэтому приходилось считаться с позицией советских руководителей и мириться не только с наличием, но и с активной деятельностью в стране коммунистической партии. Реалии истории Китая этих десятилетий были таковы, что дважды создавался единый фронт вышеназванных партий, но оба раза их руководители вскоре переходили к военному противостоянию, то есть к гражданской войне.

К окончанию Второй мировой войны в Китае фактически сложилось два государственных образования: одно — контролируемое гоминьдановским правительством, другое — возглавляемое коммунистической партией со штабом в городе Яньани. В каждом из них имелось собственное законодательство, вооруженные силы и органы безопасности.

Однако гоминьдановское правительство получило международное признание. Китайская Республика считалась одной из великих держав и пользовалась поддержкой Соединенных Штатов Америки, которые делали ставку на Чан Кайши как будущую опору американской политики в Азии. Администрация США при этом прилагала немало усилий, чтобы подчинить КПК гоминьдану.

Еще в конце Второй мировой войны и особенно после ее окончания в Европе между союзниками по антигитлеровской коалиции, как известно, возникли и стали углубляться разногласия во взглядах на послевоенное устройство мира и место в ней каждого победителя.

На завершающем этапе Второй мировой войны американский главнокомандующий на Дальнем Востоке и на Тихом океане Д. Макартур дал возможность Чан Кайши принять капитуляцию японских вооруженных сил в количестве около 1,3 млн. человек, что обеспечило гоминьдановскому Китаю дополнительно более 500 танков и бронемашин, примерно 12,5 тыс. орудий, около 30 тыс. пулеметов и 700 тыс. винтовок и карабинов, 290 годных к полетам (всего — 1070) самолетов, более 200 боевых кораблей, много боеприпасов и снаряжения. К этому времени американцы полностью подготовили и вооружили до 40 дивизий чанкайшистских войск. Более того, при их молчаливом согласии Чан Кайши не стал разоружать марионеточные войска японской армии, призвав их под свои знамена, а также использовал в конце 1945 г. 240 тыс. и в 1946 г. — 100 тыс. человек из состава японских войск против освобожденных районов, оставив им оружие.

В подобной ситуации перспектива завоевания власти в Китае коммунистами являлась весьма проблематичной. И только политика Советского государства, полностью вставшего на сторону китайской революции, дала возможность лидерам КПК осуществить свои намерения.

Красная Армия, выполняя свой союзнический долг после завершения разгрома Германии, 8 августа 1945 г. вступила в войну против Японии. За 23 дня она разгромила миллионную группировку японских сухопутных войск на территории Северо-Восточного Китая (Маньчжурии), что значительно ускорило окончание Второй мировой войны на Дальнем Востоке.Наряду с выполнением этой главной военной задачи осуществлялась и политическая цель — всемерная поддержка революционного движения в лице компартии Китая и ее вооруженных сил. Первым реальным шагом на этом пути явилась передача Советским Союзом всего трофейного вооружения и боевой техники бывшей Квантунской армии. Только от Забайкальского и 1-го Дальневосточного фронтов было получено 3700 орудий, минометов и гранатометов, 600 танков, 860 самолетов, около 12 тыс. пулеметов, свыше 2 тыс. автомашин, 679 складов. Позже китайской стороне была передана и часть советского вооружения.

Важнейшим фактором для будущей победы КПК стало то обстоятельство, что советское командование не позволило гоминьдановскому правительству высадить в Маньчжурии свои войска, доставленные в этот район американской авиацией и флотом, а также содействовало в создании здесь мощной стратегической базы китайских революционных сил. Именно в Маньчжурии чрезвычайно быстро, с учетом боевого опыта Красной Армии и с помощью ее советников и инструкторов, была создана, обучена и подготовлена к ведению боевых действий Объединенная Демократическая Армия Северо-Востока (ОДА СВ) со всеми основными родами войск.

После вывода советских частей и соединений с территории Китая оказание помощи демократическим силам на северо-востоке страны не закончилось. Основными направлениями этой деятельности были: участие в организации и обучении воинских подразделений КПК, разминирование территории, решение многочисленных вопросов материально-технического обеспечения, налаживание работы по восстановлению и вводу народно-хозяйственных объектов и др.

Советские специалисты приняли активное участие в создании и подготовке железнодорожных войск Народно-освободительной армии Китая (НОАК), в формировании четырех железнодорожных бригад общей численностью 30 тыс. человек. Только за летний период 1948 г. они подготовили более 4600 специалистов различных профессий. Основные восстановительные работы на железнодорожных линиях Маньчжурии были завершены к концу 1948 г., причем на всех направлениях в первую очередь выполнялись работы в интересах боевой деятельности китайской армии, что способствовало окончательному разгрому гоминьдановских войск.

Большое значение для обеспечения боевых действий НОАК имела советская помощь в организации регулярного сообщения между Хабаровском, Благовещенском, Комсомольском-на-Амуре и китайскими портами на реке Сунгари. Расположенный на Сунгари город Цзямусы являлся одной из наиболее важных тыловых баз НОАК. Здесь находились базы материально-технического обеспечения, центральные госпитали, военно-учебные заведения. В 1947 — 1948 гг., когда НОАК вела стратегическое наступление, советские внешнеторговые организации обеспечивали бесперебойное снабжение тыловых районов всеми необходимыми материалами — горючим, одеждой, обувью, медикаментами и др. Например, полностью была обеспечена медикаментами 4-я полевая армия при продвижении в южные районы страны, где свирепствовала малярия.

Руководители КПК еще до провозглашения КНР обратились к советскому руководству с просьбой не только продолжать, но и наращивать оказание военной помощи. Совет Министров Союза ССР 19 сентября 1949 г. принял решение послать военных специалистов в Китай, подбор которых проводился заранее. В конце сентября в Пекине уже работал главный военный советник генерал-лейтенант П.М. Котов-Легоньков со своим аппаратом, куда входили заместитель главного советника и старшие советники по основным родам войск. К 7 октября были подобраны специалисты для создания шести летно-технических школ: четырех — для истребительной авиации и двух — для бомбардировочной. Весьма скоро в каждой школе работало до 120 советских специалистов. В целом к концу декабря 1949 г. с НОАК сотрудничал и 1012 военных специалистов из СССР.

В сложных условиях, преодолевая языковой барьер, группа советских военных советников в течение трех месяцев — с 1 ноября 1949 г. по 5 февраля 1950 г. — в две очереди обучила на базе Мук-денского (Шэньянского) зенитно-артиллерийского училища 1386 командиров и 15100 рядовых и сержантов для молодой НОАК. Это позволило в общей сложности сформировать 10 зенитно-артиллерийских полков, 10 дивизионов среднекалиберной зенитной артиллерии (СЗА), 20 дивизионов малокалиберной зенитной артиллерии (МЗА), 20 пулеметных рот. Многие из них приняли участие в организации и проведении боевых действий в составе войск ПВО Шанхая, Нанкина и Сюйчжоу.

14 февраля 1950 г. в Москве был подписан договор между СССР и КНР, в соответствии с которым Советский Союз брал на себя обязательство оказывать помощь Китаю всеми имеющимися у него средствами, включая военные. При этом учитывался опыт военного сотрудничества между двумя странами, накопленный до и в ходе Второй мировой войны. В тот же день постановлением Совета Министров СССР для организации ПВО г. Шанхая была создана группа советских войск противовоздушной обороны. Таким образом, после окончания Великой Отечественной войны советские войска впервые приняли участие в боевых действиях за рубежом именно в Китае, отражая в феврале — октябре 1950 г. налеты гоминьдановской авиации на китайские города.

Гоминьдановские ВВС, базировавшиеся на островах Тайвань и Чжоушань, постоянно совершали воздушные налеты на города Шанхай, Нанкин, Сюйчжоу, а также на места дислокации подразделений НОАК в районе г. Нинбо. Наиболее интенсивным бомбардировкам подвергались промышленные объекты, электростанции, железнодорожные узлы и аэродромы. Своими военно-воздушными силами для борьбы с авиацией противника КНР в то время в достаточном количестве не располагала, а солдаты частей зенитной артиллерии, находившиеся в районе Шанхая и только что окончившие курс обучения, боевого опыта не имели. Вот почему советская военная помощь молодой Китайской Народной Республике не только была желательна, но и стала жизненно необходимой.

Командующим группой советских войск ПВО в Шанхае был назначен известный военачальник, в будущем Маршал Советского Союза, а тогда — генерал-лейтенант П.Ф. Батицкий. Заместителями командующего группой войск стали: по авиации — генерал-лейтенант авиации С.В. Слюсарев, по зенитной артиллерии — полковник С.Л. Спиридонов, он же командовал 52-й зенитно-артиллерийской дивизией.

В боевой состав группы вошли: оперативная группа (управление группы войск, управления 106-й истребительной авиационной и 52-й зенитно-артиллерийской дивизий); 29-й истребительный (на самолетах МиГ-15), 351-й истребительный (на самолетах Ла-11), 829-й смешанный (на самолетах Ту-2 и Ил-10) авиационные полки; 1 -и гвардейский зенитно-прожекторный полк; 64-й отдельный радиотехнический батальон воздушного наблюдения, оповещения и связи (ВНОС); 278-й, 286-й и 300-й отдельные автотехнические батальоны; 240-я отдельная радиотехническая станция; 278-я автомобильная кислородно-добывающая станция; 45-я отдельная рота связи и транспортная авиагруппа (на самолетах Ли-2).В период с 9 по 15 февраля в Шанхай были направлены оперативная группа командующего советскими войсками, управление 106-й истребительной авиационной дивизии ПВО, управление 52-й зенитно-артиллерийской дивизии и 64-й отдельный радиотехнический батальон ВНОС.

25 февраля в Пекин прибыл генерал-лейтенант П.Ф. Батицкий, которого сразу же принял командующий НОАК Чжу Дэ. Во время доклада о составе и задачах советской группы было решено включить в нее четыре китайских зенитно-артиллерийских полка смешанного состава (2-й, 3-й, 11-й и 14-й). Завершить сосредоточение группы планировалось к 23 марта 1950 г.

7 марта с аэродрома порта Дальний (ныне г. Далянь) на аэродром Сюйчжоу был передислоцирован 351-й истребительный авиационный полк, с 16 марта по 1 апреля шесть авиазвеньев этого полка были перебазированы на аэродром Цзяньвань (8 км севернее Шанхая), а три оставлены для прикрытия аэродрома Сюйчжоу, где производилась сборка самолетов МиГ-15 для 29-го истребительного авиационного полка, доставленных туда по железной дороге из СССР. 9 марта в Сюйчжоу прибыл личный состав этого полка и авиакомендатура из 286-го отдельного автотехнического батальона. В тот же день в Нанкине разместилась оперативная группа 829-го смешанного авиаполка. В течение марта — апреля на территорию Китая передислоцировались и другие советские части. Оборудование командного пункта было завершено к 22 марта.

8 марте начала поступать авиационная техника. 40 самолетов МиГ-15 для 29-го истребительного авиационного полка прибыли в Сюйчжоу железнодорожным транспортом из Новосибирска в разобранном виде. Они были собраны всего за пять дней. К 1 апреля 39 самолетов перебазировались на постоянное место дислокации 29-го истребительного авиационного полка — аэродром Дачан (10 км северо-восточнее Шанхая).

Через неделю 829-й смешанный авиаполк с аэродрома г. Дальнего развернулся на аэродроме Дачан, 286-й — на аэродроме Цзяньвань. 300-й батальон, который еще с октября 1949 г. находился в Китае, был передислоцирован из Пекина на аэродром Сюйчжоу.

1-й гвардейский зенитно-прожекторный полк с 23 марта, расположившись на 19 позициях в районе Шанхая, образовал круговую световую зону с радиусом 10 — 20 км и зону обнаружения самолетов в 20 — 30 км от центра города.

Сосредоточение и развертывание войск, боевой техники и материальных средств были осуществлены в точном соответствии с планом. Основная часть офицеров штаба группы прилетела в Китай самолетом, упредив войска на 10 — 20 дней, что позволило заблаговременно решить ряд оперативных задач.

Всего на вооружении советской группы войск находилось 118 самолетов, 73 прожекторных и 13 радиотехнических станций, 116 радиостанций, 31 радиоприемник, 436 единиц автотранспорта.

Согласно приказу Министра Вооруженных Сил СССР от 16 февраля 1950 г., район боевых действий истребительной авиации группы был строго ограничен: 70 км северо-восточнее Шанхая, Цзыйцзыюй и далее на юг о. Хэнша, по северному берегу залива Ханьчужоувань до г. Ханьчжоу.

Особое внимание на первых порах уделялось организации разведки воздушного противника. Четыре парных радиотехнических поста ВНОС (в пунктах Цидун, Наньхой, Хайань и Усянь) в светлое время суток вели непрерывное наблюдение за воздухом и передавали данные наблюдения на главный пост ВНОС, который информировал командный пункт группы и все части. Радиотехнический пост ВНОС в пункте Цунцзяолу, авиационные радиотехнические средства на аэродромах Дачан и Цзяньвань, зенитно-артиллерийская дивизия и прожекторный полк несли дежурство в темное время суток. Кроме того, круглосуточно вели наблюдения за воздухом посты зенитной артиллерии, все прожекторные точки, наблюдатели радиотехнических постов ВНОС, разведчики на КП группы и частей, а также китайские посты ВНОС.

Штабом группы войск заранее была выявлена противостоящая группировка ВВС противника. Она состояла из четырех истребительных (самолеты «Мустанг-11» и «Тандерболт-48»), двух бомбардировочных (самолеты В-24, В-25, «Москито») и двух транспортных авиаполков, разведывательной авиационной эскадрильи и отряда особого назначения. Всего в ней насчитывалось 360 самолетов, которые базировались в основном на аэродромах о-ва Тайвань и Чжоушаньского архипелага.

7 марта 1950 г. 351-й истребительный авиационный полк, который базировался в Сюйчжоу, приступил к боевому дежурству, имея задачу не допустить бомбардировок с воздуха аэродрома и железнодорожного узла.

Первый воздушный бой произошел 13 марта. Патрулировавшее звено истребителей Ла-11 обнаружило южнее Сюйчжоу бомбардировщик В-25, его удалось сбить, и он упал в горах северо-западнее Нанкина. 14 марта был сбит еще один самолет — В-26, после чего воздушная активность противника заметно снизилась. 20 марта с задачей уничтожить обнаруженную в 35 км юго-восточнее Шанхая цель в воздух поднялись истребители Ла-11. Однако боя не последовало, поскольку подвергшиеся атаке «Мустанги» уклонились от него, и ушли в свою зону. Следовавшие за истребителями противника бомбардировщики, беспорядочно сбросив бомбы, тоже скрылись. 2 апреля советскими истребителями было сбито еще два самолета противника.

Всего советские авиационные части произвели 238 самолето-вылетов на прикрытие аэродромов и объектов Шанхая и на перехват самолетов противника, 4676 самолето-вылетов — на учебно-боевую подготовку, 193 — на обеспечение полетов транспортной авиации. В шести воздушных боях советские летчики сбили шесть самолетов противника (В-24 — 1, В-25 — 2, «Мустанг» — 2, «Лайтнинг» — 1), при этом своих потерь не имели. Кроме того, китайские зенитно-артиллерийские части сбили еще один самолет гоминьдана (В-24).

В результате налеты на Шанхай и его пригороды прекратились. Основные усилия ВВС противника были перенацелены на борьбу с наземными войсками НОАК. Они систематически вели разведку вдоль побережья, штурмовали автоколонны и скопления мелких кораблей, что, однако, не нанесло существенного ущерба китайской армии.

Потери советской стороны составили два самолета (Ла-11 и МиГ-15), и то — в результате авиакатастроф, при этом летчики погибли.

Наряду с участием в боевых действиях советские специалисты занимались обучением и боевой подготовкой личного состава китайской армии. Для этого под руководством офицеров 52-й зенитной артиллерийской дивизии с ним систематически проводились занятия по изучению боевой техники и отработке способов управления частями и подразделениями в бою. Всего было проведено свыше 2500 час. учебных занятий.

С 1 августа 1950 г. части группы приступили к переучиванию и обучению личного состава частей ПВО НОАК. При этом вся техника и имущество группы советских войск в соответствии с постановлением Совета Министров СССР подлежали передаче китайской армии.

В период с 13 по 17 октября была создана смешанная советско-китайская комиссия, которая произвела отбор переученного китайского личного состава, а также передачу и прием техники и материальных o средств. По оценке комиссии, вся боевая техника находилась в хорошем состоянии, а подготовленные китайские части ПВО были способны самостоятельно вести бой с одиночными самолетами и мелкими группами самолетов противника днем в простых метеоусловиях.

19 октября 1950 г. вся система ПВО Шанхая была передана командованию НОАК, а советские воинские части частично возвращены на Родину, частично передислоцированы в Северо-Восточный Китай на формирование 64-го истребительного авиационного корпуса, который прикрывал боевые действия «китайских добровольцев» в Северной Корее.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 декабря 1950 г. (без публикации в печати) за отличное выполнение служебного долга орденом Ленина были награждены капитан Н.М. Гужев, старшие лейтенанты С.И. Володкин и П.Ф. Душин, майор Ю.Я. Колесников и капитан И.И. Шинкаренко. Ордена Красного Знамени были удостоены старший лейтенант Н.Н. Абрамович, генерал-лейтенант П.Ф. Батицкий, полковник В.А. Высоцкий, старший лейтенант В.И. Люфарь, лейтенант С.А. Попов, генерал-лейтенант авиации С.В. Слюсарев, старший лейтенант В.Д. Сидоров, полковники С.Л. Спиридонов и М.Н. Якушин. Все советские военнослужащие были награждены китайской медалью «За оборону Шанхая», а командование НОАК объявило им благодарность.

Таким образом, группа советских войск ПВО в Шанхае поставленную задачу решила успешно. Ее присутствие в Китае преследовало скорее не военную, а морально-психологическую цель. Большое военно-политическое значение имело обучение китайского личного состава и передача ему всей советской техники и вооружения.

Одновременно с боевой деятельностью советской группы в Шанхае в различных районах КНР под руководством советских военных специалистов и советников была развернута широкомасштабная работа по техническому перевооружению существующих и формированию новых соединений и частей НОАК и обучению ее личного состава. Эта работа активизировалась в конце июня 1950 г. — с началом войны в Корее.

Оказание военной помощи Китаю в 1946 — 1950 гг. сопровождалось немалыми людскими потерями советского воинского контингента, до конца выполнившего свой интернациональный долг.

По обобщенным данным, полученным из различных источников, в период 1946 — 1950 гг. общее количество военнослужащих, погибших на китайской территории при ведении боевых действий, а также в результате чрезвычайных происшествий, авиационных и автомобильных катастроф, и умерших от болезней (в подавляющем большинстве случаев), составило более девятисот человек. Поскольку причину и точную дату смерти многих из них установить не удалось, в приводимом списке у всех значится — «погиб», а дата указана приблизительно.

Большая часть погибших в эти годы советских воинов была похоронена вблизи городов и поселков Северо-Восточного Китая, освобожденных Красной Армией в 1945 г. Значительная часть захоронений произведена на кладбище китайского города Люйшунь (Порт-Артур). Город расположен на юге Ляодунского полуострова. Порт-Артур был освобожден от японской оккупации 22 августа 1945 г. высадившимся небольшим воздушным десантом и прибывшими сюда частями 6-й гвардейской танковой армии Забайкальского фронта. Здесь были завершены разгром и капитуляция японской Квантунской армии в Маньчжурии.

Многие захоронения советских воинов произведены на кладбище Циньюаньцзе в г. Даляне (Дальнем). В конце Второй мировой войны порт Дальний был освобожден от японцев частями 39-й и 6-й гвардейской танковой армий Забайкальского фронта.

Захоронения советских военнослужащих есть и на кладбище Наньшань в г. Цзиньчжоу. Он расположен в китайской провинции Ляонин, в нескольких километрах к северу от города Даляня. Город был освобожден передовыми частями 6-й гвардейской танковой армии 22 августа 1945 г.

В Китайской Народной Республике бережно хранят память о погибших советских воинах.

После освобождения Шанхая Чан Кайши с остатками своей армии бежал на остров Тайвань, но часть его войск закрепилась на Лушаньских высотах, в 60 км юго-восточнее Шанхая, и на прибрежных островах. Там располагались два аэродрома для скоростной авиации (истребители и самолеты-разведчики), а тяжелые и средние бомбардировщики чанкайшистских ВВС базировались на Тайване. Авиационная поддержка, организованная американскими специалистами и инструкторами, дала возможность гоминьдановской группировке удерживать этот район еще некоторое время после победы НОАК и провозглашения Китайской Народной Республики. Шанхай и провинция Цзянсу оставались прифронтовой зоной.

С начала марта 1950 г. авиация Чан Кайши активизировала воздушную разведку района Шанхая, а затем стала систематически, днем и ночью, бомбить важнейшие объекты города: она вывела из строя городскую электростанцию, нанесла удары по узлу связи, радиостанции и другим объектам. Чанкайшисты стремились создать панику в городе, в Шанхае стали закрываться предприятия, фабрики и магазины, нарушилось снабжение, поднялись цены на продукты питания, усилилась спекуляция.

Шанхай, самый большой по числу жителей город Китая (в то время около 6 млн. жителей), — крупный административный, политический и экономический центр не только Китая, но и всего Дальнего Востока. Гоминьдановцы и их американские покровители ударами по этому району пытались дезорганизовать экономическую, финансовую и политическую жизнь молодой Республики. В этой сложной обстановке правительство КНР обратилось за срочной помощью к Советскому правительству.

В то время я служил в Забайкальском военном округе в должности командующего 12-й воздушной армией. В ночь на 20 марта мне позвонил начальник Главного штаба ВВС — маршал авиации С. И. Руденко и приказал с прибытием генерала П. Ф. Батицкого быть готовым лететь в Пекин для выполнения правительственного задания.

Задача нашей группы заключалась в том, чтобы срочно оказать помощь китайскому военному командованию в организации ПВО страны, и в первую очередь — провинции Цзянсу и Шанхая, чтобы не допустить пиратских налетов гоминьдановской авиации на территорию КНР. Прибыв в Пекин, мы в тот же день встретились с руководителями Компартии Китая и Китайской Народной Республики — Чжу Дэ, Чжоу Эньлаем, с начальником генерального штаба НОАК и его заместителем. Обсудив все детали по организации ПВО КНР и взаимодействия с командованием Юго-Восточного округа, мы направились в Шанхай. Там произошла встреча с представителями местных военных властей во главе с Чэнь И. Разговор шел о создании аэродромной сети, командных пунктов, организации связи и размещении радиолокационных установок на подступах к провинции Цзянсу и Шанхаю.

Советское правительство приняло быстрые и решительные меры для оказания немедленной помощи Китаю. Туда была срочно отправлена самая передовая и технически совершенная боевая авиационная и радиолокационная техника.

С аэродрома Дальнего (Ляодун) истребительный полк полковника Макарова, имея в своем составе 45 истребителей Ла-11, перелетел залив Бохай и через Циндао прибыл в Сюйчжоу (450 км северо-западнее Шанхая). По такому же маршруту перелетел в Шанхай смешанный бомбардировочный полк полковника Семенова (30 самолетов Ту-2 и 30 самолетов Ил-10). Одновременно из Москвы по железной дороге отбыл отлично подготовленный полк полковника Пашкова. Следует напомнить, что в 1950 г. наши ВВС только что начали переходить на реактивную авиационную технику. Этот авиаполк первым в Советском Союзе освоил боевое применение самолета МиГ-15, именно он и был срочным порядком направлен в Китай.

Советские летчики в первые же пять дней сбили до десятка истребителей и разведчиков чанкайшистов. После этого самолеты противника перестали появляться над городом днем. Это несколько разрядило обстановку в районе Шанхая: стабилизировалось положение на рынке с продовольствием и с курсом валюты, нормализовалась деловая жизнь города.

Противовоздушной обороны КНР в то время не существовало, НО А почти не имела своей авиации, зенитная артиллерия была немногочисленна, служба наблюдения за вражескими самолетами была развита слабо, и данные о пролетах воздушных целей поступали с большим опозданием. Это обстоятельство вынудило нас организовать непрерывное патрулирование над районом аэродрома Сюйчжоу. Сборка реактивных самолетов МиГ-15 происходила круглосуточно. Как-то апрельским утром появился двухмоторный бомбардировщик В-26. Заметив, что над аэродромом в воздухе находятся наши истребители, он повернул обратно и стал уходить на предельной скорости, но наши летчики догнали его, атаковали и сбили. Самолет упал на берег Желтого моря в районе Ляньюнчан, экипаж в составе четырех человек погиб. На следующий день, примерно к 12 часам, появился другой разведчик — В-26, его подожгли сразу, с первой же атаки, но он, горящий, стал планировать на группу самолетов МиГ-15, которые скученно стояли на границе аэродрома.

Однако когда гоминьдановский пилот пришел в себя, он отвернул свой самолет от полосы и сел на фюзеляж в стороне, в 300 — 500 м от аэродрома. Из него выскочили трое членов экипажа и побежали в сторону леса. Через две-три минуты самолет взорвался. Летчики были схвачены. На допросе они показали, что вылетели с острова Тайвань, где базируются два бомбардировочных полка В-26 и четырехмоторных В-24, и что при авиационных частях находятся американские советники и летчики-инструкторы. Настроение у солдат и офицеров неважное, все время ждут вторжения войск КНР на остров. Гоминьдановские летчики давно бы перелетели на континент, но они вынуждены выполнять приказы своего командования, так как в противном случае их семьи неминуемо подвергнутся расправе. Поскольку вчерашний разведчик не вернулся на базу, их послали для проверки с заданием произвести разведку аэродрома Сюйчжоу и установить количество и тип самолетов, базирующихся на нем. Сообщить о результате разведки по радио гоминьдановцы не успели, так как во время атаки наших истребителей был убит их стрелок-радист.

После этих случаев налеты гоминьдановской авиации прекратились примерно на месяц. За это время вошли в строй восстановленные и вновь построенные аэродромы, были собраны, облетаны и переведены в район Шанхая 45 самолетов МиГ-15. Созданная нашими радиолокационными специалистами, прожекторными и зенитно-артиллерийскими частями зона ПВО Шанхая включала в себя надежное радиолокационное поле обнаружения воздушных целей на глубину 200 — 300 км, световое поле в радиусе 75 — 80 км и зенитно-артиллерийское прикрытие на 30 — 50 км. Радиолокационные станции работали круглосуточно по графику и засекали полеты гоминьдановской авиации вдали от нашей зоны ПВО.

Но вот однажды, в начале мая, в темную ночь были зафиксированы две воздушные цели, идущие курсом на Шанхай. На дальних подступах обозначилось еще несколько целей. В воздух по тревоге были подняты восемь ночных истребителей МиГ-15. В готовность номер один было приведено еще несколько самолетов, летчики заняли места в кабинах. Когда цели вошли в световое поле, с главного КП была дана команда включить прожекторы, два четырехмоторных бомбардировщика тут же были освещены, и наши МиГ-15 пошли в атаку.

Командир эскадрильи И. Шинкаренко сблизился с самолетом противника и открыл огонь из 37-мм пушки и пулеметов, но сам при этом «налез» на цель из-за разности скоростей.

Быстро сообразив выпустить шасси и закрылки, он тем самым уравновесил дистанцию и второй очередью почти в упор расстрелял бомбардировщик, который тут же взорвался в воздухе и развалился на части. Летчики К. Румянцев и В. Ковалев сбили и другой тяжелый бомбардировщик, остальные вражеские самолеты в панике повернули назад и ушли в сторону Тайваня.

В дальнейшем налеты вражеской авиации в обороняемом нами районе прекратились полностью. В июне 1950 г. генерала П.Ф. Батицкого вызвали в Москву: он был назначен начальником Главного штаба ВВС. Я остался за старшего нашей группы в Шанхае.

Вскоре мы встречали новое пополнение из бомбардировщиков и штурмовиков. С их появлением в войсках Чан Кайши началась всеобщая паника, и гоминьдановцы обратились в бегство, используя для переправы на Тайвань всевозможные мелкие суда, вплоть до барж и джонок. Хаос и паника продолжались 8 — 10 дней.

На этом фактически закончились военные действия — и на земле, и на море, и в воздухе.

На долю советских летчиков и других специалистов досталась ответственная и трудная задача: нужно было в короткий срок помочь китайским товарищам освоить сложную систему ПВО и, самое главное, ее боевое управление. Еще труднее было подготовить летчиков на реактивных самолетах, обучить их ведению воздушных боев и боевому применению бомбардировочной и штурмовой авиации против вражеской авиации днем, ночью и в сложных метеоусловиях. Все это было сделано благодаря тесной, искренней и честной дружбе, закаленной в совместной борьбе против гоминьдановской клики.

Двенадцатое февраля 1950 г. Поздно вечером в штабе зенитно-артиллерийской дивизии, которой я в то время командовал, раздался телефонный звонок. Старший адъютант командующего Московским округом ПВО передал, чтобы я незамедлительно приехал в штаб округа. Ровно в 23.00 я вошел в кабинет Кирилла Семеновича Москаленко. Приветливо улыбаясь, он вышел из-за стола, поздоровался, пригласил сесть. Затем вызвал начальника штаба округа генерала П.Ф. Батицкого и уже при нем спросил: «Как вы смотрите, товарищ Спиридонов, на поездку в Китай для выполнения правительственного задания?».

Мне было известно, что в Москве находится делегация КНР, что между Сталиным и Мао Цзэдуном ведутся переговоры и что главный вопрос на них — военная помощь Китаю. Все стало ясно. Я сказал, что на поездку в Китай смотрю положительно, и если нужно мое согласие, то я готов. Считая этот вопрос решенным, спросил: «Кому передать дивизию?».

Командующим группой ПВО был назначен генерал-лейтенант П.Ф. Батицкий, заместителем командующего — генерал С. В. Слюсарев, командующим истребительной авиацией — полковник М.Н. Якушин, начальником тыла — полковник М.В. Миронов.

Обо мне в приказе говорилось так: «Полковника С.Л. Спиридонова назначить командиром 52-й зенитно-артиллерийской дивизии и со штабом этой дивизии включить в состав группы ПВО для руководства зенитно-артиллерийской обороной г. Шанхая».

В нем были также объявлены части истребительной авиации, зенитной артиллерии, прожекторные, радиотехнические и тыловые, входившие в состав группы. Конечно, это были лучшие, наиболее подготовленные части. С ними убывали лучшие командиры Московского округа ПВО.

Морозное утро 16 февраля. Центральный аэродром. Наша оперативная группа у самолета Ли-2. Приехал К. С. Москаленко. Небольшое напутствие — и посадка в самолет. Маршрут полета: Москва — Казань — Свердловск — Красноярск — Чита — Харбин — Пекин.

Летим. Настроение приподнятое, в салоне самолета прохладно. Разговоры, воспоминания. Говорили об организации ПВО Москвы, отражении массированных налетов авиации в 1941 — 1942 гг., думали, как заложить этот опыт в организацию ПВО Шанхая.

Второй день полета, теперь уже над территорией КНР. Посадка на аэродроме г. Харбина, на котором базировалась советская бомбардировочная авиация. Теплые встречи, рукопожатия, обед с товарищами по оружию. Осмотр и заправка самолета — и снова в воздух. Курс на Пекин.

Разгром советскими войсками Квантунской армии в августе 1945 г., освобождение Маньчжурии, капитуляция Японии создали благоприятные условия для победоносного завершения народной революции в Китае. В октябре 1949 г. была провозглашена Китайская Народная Республика (КНР). Наше правительство признало ее, оказало ей финансовую, экономическую и оборонную помощь, и это сыграло свою роль в разгроме Чан Кайши.

С остатками своего войска правитель бежал на Тайвань (о. Формоза), обосновался там. Под руководством американских специалистов на Тайване создавались авиационные части для нанесения ударов по крупным городам КНР.

В весьма сложной обстановке предстояло работать нашей оперативной группе. Она осложнялась еще и тем, что в том же 1950 г. началась война на Корейском полуострове, между КНДР и Южной Кореей. В войну были втянуты Китай и наша страна, они выступили на стороне КНДР. В такой весьма сложной обстановке предстояло работать нашей оперативной группе.

17 февраля в первой половине дня мы приземлились на аэродроме Пекина, где нас очень тепло встретили.

Недалеко от самолета стояла колонна легковых автомобилей. На них мы и приехали в Пекин, в одну из лучших гостиниц. Все было тщательно продумано и организовано, начиная от встречи на аэродроме до размещения и питания. Нам был предложен также порядок и время встреч и бесед с руководителями республики.

В тот же день, получив в советском посольстве советы, необходимые при общении с китайскими товарищами и населением с учетом их национальных традиций и обычаев, мы выехали на прием к Главнокомандующему Народно-освободительной армией Китая (НОАК) Чжу Дэ. Он ожидал нас в своем рабочем кабинете. Улыбаясь, тепло поприветствовал и пригласил к столу, на котором стояли красивые чашки с чаем. Сразу же с помощью переводчиков завязалась беседа, которая носила конкретный и деловой характер. Нам было рассказано о сложностях и трудностях обстановки в стране, обусловленных главным образом агрессивными планами Чан Кайши и его покровителями из США.

Генерал Батицкий, в свою очередь, рассказал о том, какое задание имеет советская группа ПВО, какими силами и средствами располагает. А закончил он так: «Уверен, что совместными усилиями будет создана надежная противовоздушная оборона города Шанхая». Тут же был согласован примерный план предстоящей работы.

На следующий день, 18 февраля, мы вылетели в Нанкин. Там была сосредоточена крупная группировка войск НОАК, располагались штаб и тылы Восточного фронта, командование во главе с командующим фронтом Су Юем. Мы поехали к нему прямо с аэродрома.

В беседе он раскрылся как крупный военачальник. Суждения его были ясны и убедительны. Командующий подробно обрисовал армию Чан Кайши, ее состав и боеспособность, всевозрастающую помощь ей американцев. Не преувеличивая, но и не преуменьшая, он рассказал о боевых возможностях своих войск, их подготовленности. Ознакомил нас с результатами боевых действий, которые велись за освобождение малых островов, намекнул на готовящуюся операцию по освобождению Тайваня.

19 февраля в 15 часов состоялась встреча с первым командующим Восточного фронта Чэнь И. Это и было началом большой работы по организации ПВО Шанхая. Мы внимательно выслушали сообщения Чэнь И., охарактеризовавшего город как объект ПВО. Он рассказал о том, что нас больше всего интересовало: какими средствами и силами располагает командование фронта для создания ПВО Шанхая, каковы особенности города как объекта для бомбардировщиков, каковы расположения важнейших промышленных и транспортных точек, подлежащих защите в первую очередь.

Я начал выполнять это нелегкое задание с выбора места для расположения штаба и оборудования КП группы. Китайские товарищи предложили мне несколько районов в пригороде Шанхая — и я детально изучил их на местности. Неоценимую помощь оказывал мне товарищ Ван, прикрепленный к нашему штабу. Энергичный и исполнительный командир, он был постоянно со мной, через него я держал связь с Чэнь И. После детального изучения и оценки обстановки я докладывал свои выводы и предложения лично командующему Восточным Фронтом. После согласования и утверждения все приводилось в исполнение.

В боевой состав группы ПВО входили: три китайских зенитно-артиллерийских полка среднего калибра, вооруженные советскими 85-мм пушками, ПУАЗО-3 и дальномерами; зенитный полк малого калибра, вооруженный 37-мм советскими пушками. Все они были развернуты на огневых позициях. Два истребительных авиационных полка: первый должен был прибыть по железной дороге из Подмосковья; второй — перебазироваться с аэродрома Дальнего по воздуху. 52-я зенитно-артиллерийская дивизия, зенитно-прожекторный полк и радиотехнический батальон аэродромно-технического обслуживания — также железнодорожными эшелонами, первый из Подмосковья, второй из Дальнего.

Первый эшелон прибыл в Шанхай 25 февраля. Это был батальон аэродромно-технического обслуживания. Для встречи эшелона, разгрузки и переброски батальона в район дислокации на станцию прибыла большая группа военных во главе с командующим фронтом Чэнь И и до 1,5 тыс. автомобилей.

Вскоре в Шанхай прибыл авиаполк (29-й истребительный авиационный полк — Ред.), затем штаб 52-й зенитно-артиллерийской дивизии, другие части и подразделения.Одновременно с размещением частей и подразделений усиленно проводились занятия и тренировки по сколачиванию боевых расчетов.

Особого внимания заслуживают вопросы подготовки и управления огнем зенитно-артиллерийских полков, укомплектованных китайскими воинами. Нужно отдать должное моему заместителю полковнику Герману и офицерам-зенитчикам штаба 52-ой зенитно-артиллерийской дивизии, которые сумели установить хорошие взаимоотношения с китайскими командирами-зенитчиками, организовать тщательную подготовку техники, сколотить боевые расчеты для ведения прицельного и заградительного огня, наладить четкое взаимодействие с прожектористами и истребителями. Все это делалось с помощью переводчиков.

К концу марта 1950 г. система ПВО Шанхая была подготовлена для боевых действий. Установлено боевое дежурство на всех КП, аэродромах и позициях.

До конца марта самолеты ВВС Чан Кайши, расположенные на аэродромах Тайваня, беспрепятственно и безнаказанно появлялись в воздушном пространстве Восточного Китая. Мы все это видели, вели наблюдение, изучали характер и направления их полетов. Китайские зенитчики стреляли пока еще плохо: разрывы снарядов наблюдались вдали от вражеских самолетов.

С апреля авиация Чан Кайши начала действовать осторожнее — сказалось наличие советских истребителей, проводивших тренировочные полеты с аэродромов Шанхая. Нужно вместе с этим отметить, что вооруженные силы Чан Кайши были малочисленны и плохо подготовлены. Бомбардировщики были американские, а летали на них, как потом стало известно, слабо обученные летчики.

Как правило, в налете участвовали одиночные самолеты, преимущественно в дневное время два-четыре раза в неделю. В течение суток в небе появлялось два-три самолета. Можно сказать, что действия ВВС противника особо сложной задачи для ПВО Шанхая не представляли. За весь период с апреля по октябрь 1950 г. наши истребители поднимались немногим более 50 раз, в основном огонь открывала зенитная артиллерия.

Чанкайшистские летчики чаще всего в бой не вступали, уходили на свою территорию. Всего за апрель — октябрь средствами ПВО Шанхая было уничтожено три бомбардировщика, подбито четыре, два самолета добровольно перелетели на нашу сторону.

Вспоминается несколько боевых эпизодов. В первой половине дня 21 апреля главный пост ВНОС начал выдавать данные о двух целях, появившихся на высоте 4500 м, идущих курсом на Шанхай.

Решением генерала Батицкого на перехват взлетели две пары МиГ-15, по одной на каждую цель. С приближением истребителей одна цель — бомбардировщик В-26 — быстро развернулась и начала уходить в сторону своего аэродрома. Вторая, тоже В-26, продолжала следовать, не меняя курса и высоты. Подавая сигналы покачиванием крыльев, чанкайшист передал: «Советы, я к вам». Сопровождаемый нашими летчиками, он приземлился на аэродроме в районе Шанхая. Потом выяснилось, что этот случай сдачи в плен уже не первый. Вначале летчики покидали свои самолеты с парашютом и переходили на сторону НОАК. Потом их стали привязывать к сиденью цепями, то же самое было и с нашим апрельским «крестником».

Еще один случай, июньский. Бомбардировщик В-26 был обнаружен в 160 — 170 км от Шанхая и устойчиво сопровождался радиотехническими средствами. Затем он был освещен и сопровождался прожекторами. На перехват взлетели две пары истребителей МиГ-15, одна из которых была наведена на освещенную цель и пошла на сближение.

Одновременно цель была обнаружена и поймана зенитчиками. Они открыли огонь, и вокруг бомбардировщика и наших истребителей образовалась масса разрывов. К счастью, бомбардировщик был подбит, истребители отвалили, а китайские зенитчики продолжали пальбу уже по падающему самолету. Остановить их было невозможно — так велико оказалось боевое возбуждение. В-26 упал в северной части города.

Таким образом, ПВО Шанхая дала о себе знать. Летчики-чанкайшисты стали особенно осторожны и при появлении наших истребителей сразу же уходили на Тайвань.

В начале августа истребители сбили еще один самолет. Это было во второй половине дня. Генерал Батицкий со своими заместителями убыл к командующему фронтом, я остался ответственным на КП, а вместе со мной и полковник М.Н. Якушин, возглавлявший истребительную авиацию. Это был спокойный, уравновешенный авиационный командир, опытный летчик-истребитель. В 1937 г. он воевал в небе Испании, Великую Отечественную войну начал в должности заместителя командира 6-го истребительного авиакорпуса, стоявшего на защите Москвы. В Шанхай прибыл с должности заместителя командующего ВВС Московского военного округа. Он и дал команду на подъем пары МиГ-15. Все было сработано оперативно и точно. Через 10 — 12 минут пара была наведена на цель. Вражеский самолет упал в 135 км от Шанхая. Два члена экипажа катапультировались.

Мне приходилось бывать и на огневых позициях батарей, когда они отражали налеты вражеских самолетов, видеть, с каким усердием действовали китайские зенитчики. В один из июльских дней за облаками была обнаружена цель. Зенитная артиллерия поставила перед ней стену заградительного огня. Бомбардировщик поспешно развернулся и ушел восвояси.

В августе был перехвачен и принужден к посадке очередной бомбардировщик. Как и тогда, летчик оказался прикрепленным цепями к сиденью...

Одновременно с боевой работой, в процессе которой совершенствовалась система управления и повышался уровень боевого мастерства войск, шла и учеба. Почти ежедневно по 3 — 4 часа проводились плановые занятия, тактические тренировки, учения. За период с апреля по октябрь командные пункты и части ПВО 90 раз приводились в готовность номер один, почти половина из них — в учебных целях. Вместе с тем мы занимались и подготовкой китайских кадров по вопросам организации управления, оборудования КП ПВО Шанхая, обучали их эксплуатации техники.

В сентябре генерал П. Ф. Батицкий был отозван в Москву. Вместо него в должность командующего группой ПВО вступил его заместитель генерал С. В. Слюсарев. Это был опытный авиационный командир, простой и доступный человек, вполне достойный преемник Батицкого. При нем в начале октября из Москвы поступило распоряжение о переучивании китайских товарищей и передаче боевой техники и всей системы ПВО китайскому командованию ВВС и ПВО. К середине ноября 1953 г. программа подготовки была завершена. Командный пункт ПВО Шанхая оборудовали в том месте, где пожелали китайские руководители. Это был образцовый по тому времени КП. В заключение провели командно-штабное учение, оно прошло успешно. Китайские товарищи оказались на высоте. Нам оставалось возвратиться на Родину.

Провожали нас с исключительной теплотой и сердечностью. Проводились вечера-митинги, нас наградили специально выпущенной медалью «За оборону Шанхая». Уезжали с чувством огромной удовлетворенности: задание выполнили с честью. При отходе поездов на перронах передавалось: «Дружба! Дружба! Мы братья!».

Досадно, что эта великая дружба была нарушена. Радостно, что сегодня она возрождается. Из этого следует вывод: в оценке взаимоотношений всегда должны лежать принципы объективности, взаимного уважения и сердечности. На этом зиждется мир.

Коллектив авторов. Россия (СССР) в войнах второй половины XX века — М.: Триада-фарм, 2002.