Практически незаметно для окружающего мира происходит беспрецедентный по историческим меркам процесс. Он в значительной степени определит направление развития мировой экономики на следующие десятилетия и уже меняет мировой экономический и геополитический ландшафт. Этот процесс – урбанизация в Китае.

Китайская урбанизация интересна в первую очередь не своим масштабом, а механизмом ее осуществления. Государство использует смесь рыночных и административных механизмов, иногда весьма неординарных. Это приводит к целому ряду интереснейших экономических парадоксов.

Уже длительное время в мировом финансовом информационном поле доминируют новости о неизбежном кризисе в Китае. В последний месяц, с широко анонсированным крахом китайских фондовых рынков, ситуация кажется, как никогда, безнадежной. Наступление полномасштабной рецессии в Китае видится сторонним наблюдателям неминуемым.

Но если отойти всего лишь на шаг в сторону и посмотреть на ситуацию с другого ракурса, то мы увидим поразительные вещи. Перед тем как упасть, фондовый рынок Китая за год вырос более чем на $3 трлн, а количество долларовых миллионеров внутри страны увеличилось на миллион человек. Впервые оборот китайского фондового рынка превысил оборот Нью-Йоркской фондовой биржи. Рост китайской экономики год за годом в разы превышает рост любой из экономик развитых стран. Если смотреть только на факты и мерить событиями не последнего месяца, но нескольких лет, то перед нами предстает достаточно стабильная и устойчиво развивающаяся экономика.

Для анализа происходящих процессов полезно представлять Китай как единую компанию со своими сотрудниками, активами, менеджментом. Это гибридная компания – в ней применяются как рыночные, так и административные меры. Когда рыночной мотивации недостаточно, менеджмент с готовностью использует дополнительные альтернативные механизмы. Урбанизация является этому ярким примером.

Урбанизация является стратегической долгосрочной задачей, стоящей перед экономическим руководством Китая, поскольку переселение крестьянского населения в города приводит к повышению производительности труда и экономическому росту.

Из-за недостатка сельскохозяйственной земли и ее раздробленности – на каждую семью приходится крохотный надел – крестьянам недоступны современные технологии, что приводит к чрезвычайно низкой производительности труда. В среднем один крестьянин в Китае производит приблизительно в 80 раз меньше, чем один американский фермер. Снижение количества сельскохозяйственных рабочих и укрупнение хозяйств позволяет начать применение техники и удобрений.

Помимо повышения производительности непосредственно в сельском хозяйстве переселение избыточного деревенского населения является драйвером экономического роста в городах – переселившийся крестьянин, ранее получавший менее $200 в месяц, даже на простейших работах в городе начинает зарабатывать в несколько раз больше – самые низкоквалифицированные рабочие в китайских городах в среднем получают около $600.

За последние 20 лет в города переселено более 300 млн крестьян. Тем не менее в деревнях по-прежнему остается более 0,5 млрд человек, хотя сельскому хозяйству, по разным оценкам, необходимо не более 100 млн. В планах государства на следующее десятилетие переселение еще 200 с небольшим миллионов крестьян. Повышение производительности труда такого колоссального количества людей придаст экономике сильное ускорение. Это одна из главных причин, по которой урбанизация является государственным стратегическим приоритетом.

Переселение такого количества человек, тем более добровольное, не имеет аналогов в истории человечества. Для осуществления такого масштабного проекта Пекином были задействованы в основном рыночные механизмы – на момент начала организованной урбанизации уже было создано достаточное количество частных и квазигосударственных строительных компаний, которые взяли на себя задачу создания новых жилых площадей. Это позволило руководству страны не отвлекаться на текущие вопросы и сосредоточиться на системном планировании и стратегическом управлении. Тем не менее в ходе реализации проекта возник ряд нетривиальных задач, которые потребовали непосредственного тактического вмешательства государства.

До недавнего времени в Китае существовала фактическая монополия государства на сбережения. У населения был лишь один вариант сохранения капитала – банковские депозиты в государственных банках, ставки по которым искусственно занижались, давая государству практически бесплатный капитал для строительства транспортной инфраструктуры. Богатеющее население в попытке сохранить сбережения стало приобретать квартиры, в результате чего цены на жилье резко пошли вверх. Например, в Шанхае за последние 10 лет стоимость жилой недвижимости возросла почти в пять раз.

В определенный момент это стало угрожать урбанизации. Государственная компенсация крестьянам за землю перестала покрывать стоимость квартир, и многие крестьяне не могли позволить себе приобрести городское жилье. Государство, субсидирующее переселение, фактически стало конкурировать с частными инвесторами, ищущими способы сохранить сбережения. Пекину было необходимо найти способ снизить стоимость жилья.

Было найдено элегантное решение – внимание населения со сбережениями было переключено с перегретого рынка недвижимости на стагнирующий рынок акций. Инвесторам был дан новый инструмент сбережения, что начало оттягивать на себя поток капитала.

Был создан обводной канал, снявший избыточное давление с рынка недвижимости, постепенно делая жилье доступным для переселенцев и снижая издержки урбанизации для государства.

Для успешного переключения с рынка жилья было необходимо, чтобы к моменту прихода китайских инвесторов фондовый рынок был недооценен. Как раз в то время (2010–2014) мировые фондовые рынки переживали бум, подогреваемый свеженапечатанными американскими долларами. Если эта эйфория перекинулась бы и на китайские рынки, китайским инвесторам пришлось бы конкурировать с иностранным капиталом. Было принято решение временно отсечь иностранных инвесторов.

Для внутреннего китайского фондового рынка было достаточно административных мер, а вот закрытие гонконгского рынка потребовало нестандартного решения. Китай начал информационную кампанию, которую можно назвать «в Китае кризис». Кампания заключалась в создании внешнего негативного новостного фона об экономике Китая. Главным затруднением являлось то, что нужно было сымитировать кризис в экономике, которая росла на 7–10%, что во много раз превышало рост других мировых лидеров.

Начавшись в 2011–2013 гг. со скандалов вокруг reverse mergers, эта кампания продолжилась в виде обсуждения возможных проблем с западными аудиторскими компаниями. Потом основной темой стал теневой банкинг. В новостном сезоне 2014–2015 информационной доминантой стал кризис китайского рынка недвижимости, который затем был органично дополнен новостями о крахе китайского фондового рынка.

Сложившуюся сейчас ситуацию принято сравнивать с американским ипотечным кризисом 2008 г. Напомним, что в США чрезмерная доступность ипотечного финансирования привела к избыточному строительству недвижимости. Спекулятивный спрос, подкрепленный убеждением, что недвижимость всегда является безопасной инвестицией, привел в 2000-х к беспрецедентному росту цен на жилье. Как мы все помним, это в итоге закончилось обвалом цен и вызвало самую суровую рецессию со времен Великой депрессии.

Практически идентичная картина до недавних пор складывалась из новостных сообщений о китайском рынке недвижимости – избыточное строительство жилья и завышенные цены. Статьи о пустующих городах-призраках чередовались с заметками о постоянно дорожающем жилье. Вывод для сторонних наблюдателей был очевиден – следующим шагом, как и в Америке, будет резкое падение цен на жилье и последующая рецессия.

И когда в начале 2014 г. стали появляться первые новости о снижении стоимости квартир, это логично вписалось в логику неизбежного кризиса в Китае. На таком фоне иностранные инвесторы не проявляли чрезмерного энтузиазма – китайские биржи были близки к своему историческому минимуму.

Разумеется, предоставление преимущества внутренним инвесторам не было единственной целью поддержания негативного новостного фона. Не менее важной задачей было снижение экономического давления со стороны других стран. Например, предыдущее десятилетие США без остановки обвиняли Китай в искусственном занижении юаня с целью удешевления китайского импорта. Парирование таких выпадов стоило Пекину очень значительных усилий и ресурсов. В этом десятилетии проблема была снята простой имитацией слабости – строго по заветам Сунь Цзы.

Успешная кампания переориентации внутренних инвесторов с рынка недвижимости на фондовый привела к тому, что цены на жилье впервые за много лет начали снижаться. С одной стороны, это можно рассматривать как способ манипулирования населением. С другой стороны, на это можно смотреть как на активное управление экономикой. Главное, что в результате этих действий в выигрыше оказалась широкая прослойка населения – за последний год количество долларовых миллионеров в Китае увеличилось на 1 млн человек, а десятки миллионов человек получили возможность сэкономить при покупке городского жилья.

Главной задачей государства в сфере урбанизации на обозримое будущее будет балансирование этого процесса – нужно будет стараться избегать чрезмерно резких движений и процессов. Нужно будет не допустить слишком быстрого падения цен на жилье, поскольку это может вызвать панику. На фондовых рынках будет необходимо избегать появления финансовых пузырей. Для этого будет необходимо сдерживать бесконтрольный рост рынков и время от времени превентивно вмешиваться в ситуацию.

В последний месяц мы были свидетелями того, что обеспечить постепенность такого масштабного процесса непросто – после роста на 150% китайские фондовые рынки упали на 30%. В типичной западной экономике с «невидимой рукой рынка» в качестве основного регулирующего фактора такое развитие ситуации могло бы представлять существенную угрозу для стабильности. Очевидно, что перед Пекином стоит сложная и нетривиальная задача. Но у государства есть обширный инструментарий, необходимые ресурсы и, что не менее важно, готовность активно вмешиваться в управление экономическими процессами.

Влияние урбанизации в Китае существенно изменит мировую экономику по целому ряду направлений. Например, уже очевидно, что урбанизация приведет к беби-буму, аналогичному тому, что случился в США в 1950–1960-х гг. Поколение беби-бумеров вызвало мощнейший экономический рост, который в значительной степени и до сих пор продолжает быть двигателем американской экономики. Новое жилье дает возможность семьям заводить детей, особенно теперь, когда политика одного ребенка отменена. Китайский беби-бум будет двигать мировую экономику в первой половине XXI столетия.Владимир Южаков