Публикации ИА REGNUM уже обращали внимание читателя накануне учений «Объединенное море — 2016», что перенос ежегодных маневров России и Китая в спорные воды Южно-Китайского моря и особенно программа этих учений несут серьезную политическую нагрузку.

Россия заметно дрейфует от прежней нейтральной позиции в отношении конфликта в южных водах в сторону, предъявляя всему миру не более и не менее, как военную поддержку КНР, на ее стороне конфликта. Взамен Китай также четко предъявляет свое присутствие в Сирии на стороне коалиции России, сирийского правительства и Ирана.

В этот понедельник учения завершились, и теперь можно подводить их политические последствия. Прежде всего, факт включения России в конфликт в качестве одного из игроков привел к заметной активизации строительства альянсов и союзов — иногда довольно неожиданных.

Тайвань: включение в большую игру, два китайских государства начали сближение

На прошлой неделе Тайвань впервые официально подтвердил военное строительство на острове Тайпин, — спорной территории, входящей в группу островов Спратли и контролирующуюся Тайбеем.

«Для нас неприемлемо комментировать какие-либо военные объекты, которые мы возводим на острове Тайпин и для каких целей они служат, так как все они считаются секретными», — заявил журналистам тайваньский министр обороны Фэн Ши-Кван во вторник 20 сентября, после сессии законодательного органа в Тайбэе. Министр заверил общественность в том, что «остров Тайпин обладает сильной обороноспособностью».

Военные объекты Тайваня на спорном острове уже много месяцев не являются секретом. Примерно в июне общедоступные спутниковые снимки корпорации Google зафиксировали, что в период с января по май Тайвань возвел на острове четыре форта — примерно от трех до четырех этажей в высоту, на побережье западной стороне Тайпин.

Военные эксперты, учитывая особенности архитектуры и расположение на единственном десантоопасном участке побережья, однозначно определяют сооружения как форты отражения высадки морского десанта и размещения средств ПВО локального радиуса действия.

Тайвань оказался на стороне КНР (а теперь и России) в этом конфликте скорее в силу обстоятельств, а точнее — традиционного для нынешней администрации Белого дома поверхностного подхода к деликатным проблемам. Возможность активизации политической позиции Тайбэя эксперты, специализирующиеся в политике Юго-Восточной Азии, предсказали сразу, как только стали известны детали антикитайского решения Постоянной палаты третейского суда в Гааге, базирующееся на признании спорных территорий «скалами», а не островами.

Продавливая это антикитайское решение, Вашингтон не заметил, что в иск Филиппины (а формально они были инициаторами) включили и Тайпин — ну, китайский и китайский. Какая разница, какого из Китаев для них, для единственной мировой сверхдержавы?

В результате давний и надежный партнер США в регионе получил очень болезненный удар — а вместе с ним и импульс к сближению с Пекином, раз уж политика Вашингтона усадила их на одну сторону.

Довольно долгое время Тайбей выжидал, не делал громких заявлений, в отличие от Пекина, и надеялся повлиять на ситуацию политико-юридическими и дипломатическими методами, выскочив из-под вердикта третейского суда. Безразличие Вашингтона к проблеме накапливало раздражение, а включение в игру другого глобального игрока — России — на стороне КНР, похоже, позволило Тайваню окончательно определиться с выбором стороны в конфликте.

Официальное признание военного строительства на Тайпине, в деталях повторяющее риторику и позицию КНР по военному строительству на его спорных островах, говорит в пользу того, что следует ждать дальнейшего сближения двух Китаев по вопросу споров в южных морях — в том числе и военно-политического.

Япония: резкий крен к активному военному включению на стороне США в южных морях

Выступая на конференции в вашингтонском Центре стратегических и международных исследований, Томоми Инада, министр обороны Японии, сообщила, что ее страна «будет наращивать свою активность в спорном Южно-Китайском море в рамках совместных учебных патрулей с Соединенными Штатами».

Так называемое «учебное» патрулирование — иероглиф японской внутриполитической игры, позволяющий снять преграды к проведению военной операции за пределами островов Силами самообороны Японии, накладываемые японской конституцией. Учебным в этом патрулировании выступает только их название, но и то — лишь с японской стороны. Американцы прямо их называют боевым патрулированием.

«В этом контексте я решительно поддерживаю операции ВМС США по обеспечению свободы навигации [в спорных водах, которые КНР и Тайвань рассматривают, как свои территориальные, не соглашаясь со статусом «скал» для своих территорий], как части долгосрочных усилий по защите норм международного морского права», — полностью, в деталях, как присягу, повторила японский министр обороны позицию США.

Совместное патрулирование — важный успех коалиции противников КНР, Тайваня и России, возглавляемой США. С военной точки зрения вклад японцев не окажется решающим — а вот с политической, в случае боестолкновения, факт присутствия «международного патруля» даст американцам дополнительные инструменты.

Кроме того, Япония обеспечит боеспособность других союзников США по коалиции — Вьетнама и Филиппин.

Вьетнаму будут «переданы» патрульные катера, а Филиппины получат два сторожевых корабля и пять боевых самолетов, снятых с вооружения в авиации Сил самообороны — для Японии устаревших, но вполне боеспособных.

По поводу понятия «переданы» аналитики пока не пришли к общему мнению — будет ли это даром, связанным кредитом или какой-то другой формой. Но точно это не военный заказ японским ВПК — за исключением вьетнамских патрульных катеров — так что мотив здесь политический, а не экономический.

Вьетнам: более острожное распределение ставок

Стабильный и до последнего момента непоколебимый союзник коалиции по спору в южных морях, формируемой США, сегодня Вьетнам, увидев сближение Москвы и Пекина в этом вопросе, решил несколько перераспределить свои политические позиции.

На прошлой неделе китайская и вьетнамская полиция — не армейский спецназ, а спецназ полиции, что важно в контексте политического значения — провели совместные полевые учения «в рамках усилий по борьбе с трансграничным терроризмом».

Учения начались одновременно по обе стороны границы — на юго-западе Китая в провинции Юньнань и на северо-западе Вьетнама в провинции Лаокай. В общей сложности участвовало 280 сотрудников полиции, что для полицейских учений очень высокая цифра — это практически весь личный полевой состав антитеррористических подразделений обеих провинций как вьетнамской, так и китайской.

Спецназовцы смоделировали несколько сценариев, в том числе блокирование и арест террористов, эвакуацию раненых, освобождение заложников, обезвреживание самодельных взрывных устройств, и, на что обратили особое внимание издания региона — отработка совместной операции на море, против «захваченного террористами» корабля.

Безусловно, эти учения — жест Ханоя по отношению к Пекину и Москве. Вьетнам — политический союзник США, но при этом остается третьим покупателем российского оружия в мире после Китая и Индии. Обозначение позиции Россией на стороне Китая, предъявленное в формате совместных маневров в спорных водах, заставляет Вьетнам начать пока осторожный дрейф от жесткой проамериканской позиции в конфликте к чуть более свободной от обязательств перед американцами.

Можно считать фактом, что помимо большой игры на Ближнем Востоке сегодня Россия — уже участник большой игры в южных морях. Игра на Ближнем Востоке принесла и приносит России серьезные политические бонусы. Возможно, именно это стало мотивом для российского руководства к более четко артикулированной позиции в конфликте и в другом регионе мира.