Сложно найти страну, более романтизированную полетом народной фантазии, чем Китай. Одни видят гигантское государство лидером XXI века, другие представляют китайцев будущими захватчиками Сибири. Третьим по душе сравнивать успехи и капитализацию китайских компаний с западными конкурентами.

Отдельной группой выделяются почитатели политической системы — им кажется, что Поднебесная это «СССР, который мы потеряли».

Заблуждений хватает — и отсутствие адекватного информационного фидбэка только подогревает свободу размышлений. Китай и его налоговые резиденты постоянно мелькают в экономических сводках и статьях про очередную распродажу, в которой местные маркетплейсы собрали миллиардный куш за три минуты.

Но стоит присмотреться внимательнее и становится понятно — Китай логичнее называть Мордором, чем экономическим чудом.

Представьте, что Amazon расширился до невероятных размеров — компания подмяла под себя остатки оффлайн-ритейла, поглотила банки, купила Google с его сервисами. Гигант знает о вас всё: от предпочтений в кино до кредитной истории и среднего чека за покупку продуктов.

Сравнивая данные, универсальный алгоритм присваивает профилю оценку: от единицы до 1000. Этот балл определяет положение в обществе — высокий показатель упрощает трудоустройство, получение кредитов и дает приоритетные условия для медицинского обслуживания. Звучит как пересказ одного из эпизодов «Черного зеркала», но перекликается с китайскими реалиями. Не верите? Окей, читайте дальше.

Итак, суммарный оборот мобильных платежей в Китае за 2017 год составил около $5,5 трлн. Для сравнения, в США смартфонами расплатились всего на $112 млрд.

В Китае доминируют два платежных сервиса (хотя такое скромное определение им и не к лицу). Это Alipay и мессенджер WeChat. Назвать их приложениями невозможно — они разрослись в полноценные экосистемы. К примеру, функциональность Alipay позволяет любому китайскому горожанину спокойно выйти из дому без кошелька — со смартфона одинаково успешно оплачиваются как коммунальные платежи, так и техобслуживание автомобиля или покупка овощей на местном рынке.

Вот тут журнал WIRED описал будни китайского парня Лазаруса Лю — он доверил дочернему сервису корпорации Alibaba паспорт, права, автомобильный номер, абсолютно все личные расходы. И однажды обнаружил на главном экране Alipay новую иконку.

Среди приложений появился некий Zhima Credit — сервис индивидуального кредитования, который постоянно оценивает платежеспособность пользователя. Это не привычный кредитный рейтинг: Zhima собирает данные активнее и копает глубже. На финальную оценку, которая варьируется от 350 до 950, влияют не только своевременные пополнения, но и характер покупок, оценки из учебных заведений, рейтинг друзей. Все это называется социальным страхованием и нацелено на ограничение «плохих людей» в пользу финансовой свободы «хороших людей».

Писательница Мара Хвистендал прожила в Китае более 5 лет, но покинула страну в 2014 году — до повальной популярности мобильных платежей. Вернувшись летом этого года, она зарегистрировалась в AliPay и Zhima Credit.

Поскольку предыдущих транзакций у нее не было, девушке присвоили рейтинг 550. Она оказалась в финансовом гетто: не смогла взять велосипед напрокат без депозита в $30. Та же ситуация повторилась при заказе номера в отеле и в пункте проката видеообрудования. Высокий рейтинг обеспечил бы гораздо больше удобства: одно время пользователи, набравшие более 750 пойнтов, могли даже пропустить проверку безопасности в аэропорту Пекина.

Привилегии для пользователей с высоким рейтингом — только одна сторона индивидуального кредитования. Угробить статус можно любым способом: от неуплаты штрафа за превышение скорости до подглядываний на государственном экзамене или чрезмерного увлечения видеоиграми.

Еще нежелательно дружить со «слабыми» пользователями. Все это социально-финансовое сумасшествие должно стать частью единой государственной кредитной системы до 2020 года — государство сотрудничает сразу с несколькими компаниями, чтобы обеспечить максимально надежный и богатый поток данных.

Впрочем, без взаимодействия не обходится и сейчас. К примеру, вот история журналиста Лю Ху — его оштрафовали за написание «неправдивого» текста на $1 350.

Он быстро внес штраф и направил в суд фотографию чека. Однако оказался в «черном списке» и теперь даже не может заказать билеты на самолет. Отправив запрос в суд, Лю узнал, что платеж не приняли из-за ошибки в номере аккаунта. Убедившись в правильности данных, Ху снова оплатил штраф. На этот раз ответа не последовало — теперь Лю, в буквальном смысле, стал гражданином второго сорта.

Хороша ли такая забота государства о финансовой безопасности своих жителей?

Китайским правоохранительным органам потребовалось всего 7 минут, чтобы найти и задержать корреспондента BBC. Экспериментатор самостоятельно загрузил свою фотографию в базу, по которой разветвленная система наблюдения ищет людей, и вышел на улицу. Камеры, алгоритмы распознавания лиц и оперативники сработали в идеальном тандеме.

Всего сообщается о 170 миллионах камер, установленных в крупных китайских городах. Однако к 2020 году планируется установка еще 400 млн дополнительных «глаз». Естественно, они не работают отдельно от остальных систем наблюдения за гражданами.

Доходит до смешного — пекинский политический активист Ху Джиа, к примеру, однажды купил рогатку через WeChat. Как он говорит, без злого умысла — просто друг посоветовал ламповый гаджет для снятия стресса.

Однако вскоре на пороге Джиа появился местный «товарищ майор» и поинтересовался, не собирается ли он атаковать близлежащие камеры наблюдения. Говорить о приватности данных в такой ситуации не приходится. На службе Alibaba, например, есть команда под названием «Шеньдун» — в переводе это означает «Волшебный щит». Её сотрудники следят за работой маркетплейсов и маркируют потенциально опасные сделки.

К тому же, в кампусах большинства китайских компаний стоят полицейские участки — если сотрудники, которые мониторят подозрительные транзакции или аккаунты, обнаружат намек на неправомерную деятельность, они могут быстро передать сведения силовым структурам.

Причем это не просто опция на выбор, а настоятельная рекомендация. Любимый множеством бизнес-цитатников Джек Ма, например, выражает свою верность партийному курсу без заиканий. Вот его цитата: «Политическая и законодательная системы будущего неотделимы от интернета, неотделимы от больших данных».

Все идет к системе предиктивного правосудия, когда преступников смогут паковать заранее — так, чтобы они даже не успели выйти на улицы. Конечно, не обойдется и без окончательной смерти политического активизма.

Не стоит забывать и о том, что ведущие китайские компании стали так успешны благодаря крайней закрытости внутреннего рынка при внушительной емкости.

Местным аналогам Google, Twitter, Facebook и YouTube не нужно беспокоиться о конкуренции с международными сервисами, потому что те просто не работают на территории страны. Та же ситуация в сфере онлайн-ритейла, где правит Alibaba. Не может расширить базу подписчиков на территории Поднебесной и The New York Times — газету заблокировали после расследований 2012 года о состоятельной верхушке местного правительства.

Перечислить весь список заблокированных ресурсов не получится, да и простым ограничением доступа дело не обходится. Закрытие аккаунтов или слежка за публичными чатами — не менее популярный в Китае сценарий.

Если учесть все эти тревожные новости, симпатизировать Китаю чрезвычайно сложно. Страна, погрязшая в слежке за собственными гражданами — это еще хуже, чем наглые частные компании, которые охотятся за пользовательскими данными.

Учитывая масштабы китайских государственных проектов и стабильность политического курса, присвоить Китаю статус крупнейшей антиутопии — нормальный расклад.

Где еще встретишь такие наполеоновские планы и такую готовность их воплощать? Причем не в камерных масштабах безумной диктатуры, а на стыке авторитаризма и относительной свободы.